— Все правильно, — согласился Ши. — Но кто знает это лучше, чем король, которого убили и которого мы теперь собираемся воскресить?
Лао-Цзы сдвинул брови:
— Это правильно. Но будет ли он после этого жить жизнью мудреца, подавая людям пример добродетели?
Ши развел руками:
— Что человек может и кто примет на себя такую ответственность, живя среди людей? Думаю, что вы не допускаете мысли, что он попытается отказаться от истинных ценностей жизни!
Обезьяний Король пристально смотрел на них, переводя хмурый и озадаченный взгляд с одного на другого.
Ши специально, чтобы объяснить, о чем идет речь, добавил:
Путь жизнь их радует, питает их, растит;
Их совершенствует, дарит отдохновенье;
Защиту им дает, поддерживает их и защищает.
— А кто, как не король, обязан следовать тому, что Путь предначертал? — улыбнувшись, процитировал Лао-Цзы. — Станет ли король, которого спасли от смерти, посланной в наказание за собственные ошибки, «следовать тому, что Путь предначертал»?
— Думаю, что да, — отвечал Ши. — Разве после воскрешения он не будет подобен новорожденному? И к тому же:
Лишь тот, кто добродетели всю глубину постиг,
Сравниться может с новорожденным младенцем.
Так, значит, тот, кто нам дитя напоминает,
Тот добродетели всю глубину постиг?
Он отлично понимал, что такая логика, конечно же, не выглядит убедительной, но, возможно, здесь она уместна.
Но и Лао-Цзы понимал неубедительность его рассуждений. Он удивленно поморгал глазами, а затем сказал:
— У него, по крайней мере, будет больше шансов, чем у тех королей, которым не довелось побывать в Послежизненном Зазеркалье. Но есть еще одна причина, по которой я желаю видеть этого короля ожившим; об этой причине вы можете и не знать.
Ши нахмурился: он не любил секреты, за исключением своих собственных.
Лао-Цзы хлопнул в ладоши, и через мгновение рядом с ним возник один из его учеников, в руках которого была маленькая коробочка. Мудрец взял коробочку из рук ученика и протянул ее Ши со словами:
— Внутри находится маленький флакончик с одной каплей эликсира, возвращающего к жизни. Учтите, он предназначается только королю Королевства Ворона, не позволяйте прикасаться к нему этому пустослову. — Кивком головы он указал на обезьяньего Короля.
Во время обратной дороги в Королевство Ворона обезьяний Король не переставал ворчать:
— Пустослов! А сам-то он кто, старый дурак! Тридцать третье небо! Нефритовый дворец! И он еще твердит о радостях, которые приносит простая жизнь! Ну и ну!
