— Может быть, это слабость для строевого командира?
— Нет, это хорошо. Опыт войны должны обобщать сами ее участники. А то, вот, полюбуйтесь, что там сочиняют штатные исследователи, — он достал из ящика письменного стола свежий номер военно-теоретического сборника, полистал его до нужной страницы и положил перед комкором. — Читали? Нет?
Шкодунович посмотрел на заглавие статьи — «К вопросу о развитии оперативного прорыва». Над заглавием стояло хорошо знакомое с академической поры имя доктора наук.
— Не читал, товарищ маршал.
— Ну и не читайте. Не тратьте понапрасну времени. Сплошная компиляция и никому не нужные прописные истины. А, между прочим, сколько нового фактического материала накопилось за войну, одна Ясско-Кишиневская операция чего стоит! Вот бы толково написать о том, как наши войска окружали немцев в Бессарабии. Ведь то был, пожалуй, весьма поучительный прорыв. Как вы считаете?
— Красивая была операция, хотя мне и попало, когда мой корпус в горячке наступления захватил часть полосы девятого корпуса.
— Помнит, помнит! Между прочим, я вас ругал тогда заглазно. Кто же передал вам, если не секрет?
— Генерал Бирюзов.
— Как он теперь там, в Софии… — задумчиво произнес Толбухин. — Дипломатом заделался наш Сергей Семенович. Трудненько ему, наверное, ладить с союзниками. Нам с вами проще, Николай Николаевич. Вот тебе передний край, вот разграничительная линия между фронтами, — давай, действуй. А за круглым столом ничего такого нет, и, неровен час, твой вежливый собеседник атакует тебя с любого фланга или даже зайдет с тыла.
Толбухин говорил все это с притаенной грустью. Видно, крепко он сдружился с генералом Бирюзовым, вместе с которым прошел огонь и воду и медные трубы Отечественной войны. В больших усталых глазах маршала было сейчас столько мужицкой доброты, что Шкодунович невольно поддался его настроению.
— Вас, наверное, интересует, сколько вы еще провоюете в Югославии? — неожиданно спросил Толбухин и грузно поднялся из-за стола, подошел к карте. — Думаю, что недолго. Теперь югославы сами могут справиться с группой армий «Эф». Между прочим, любопытно, что немцы, перебрав за войну почти весь алфавит, оставили нам под конец одну из самых последних букв. Хотя мы с вами и на крайнем левом фланге всего стратегического фронта, однако только одной «Эф» нам определенно мало. Будем подвигаться поближе к Будапешту, за которым Вена, а там и Берлинский меридиан. Но пока что померяемся силенками с противником вот тут, за Дунаем, — он размашисто обвел указкой весь район юго-западнее венгерской столицы. — Вашему корпусу тоже, конечно, найдется работенка. Когда, где и что — еще сам не знаю точно. Но могу сказать, что скоро, скоро.
