Жгучие зарницы - Борис Сергеевич Бурлак

Серия «Современники — XX в.»

учреждена в память о замечательном сыне России —

Викторе Петровиче Поляничко,

героически погибшем на боевом посту

(1937—1993).

Печатается в редакции журнала «Урал», где было опубликовано большинство произведений Б. С. Бурлака.

Войны. Вдовы. Безотцовщина…

И поныне на вечном поле жизни все еще видны широкие прокосы, что оставила каждая из войн двадцатого столетия: миллионы мужчин полегли под яростным автоматным огнем и мириадами снарядных и бомбовых осколков. Один губительный прокос следовал за другим на протяжении какой-нибудь трети века. Едва зеленый подгон солдатских сыновей успевал укорениться и пойти в рост, как новая война уже спешила на цветущий луг молодого поколения.

Черная череда всех этих народных бед снова и снова проходит перед сухими, выплаканными глазами русских женщин. Это они своим бесценным счастьем окупили выстраданную победу и в войне Отечественной. Никому, за исключением павших, не обязаны мы столь безмерно, как именно вдовам: стоически пережив неслыханные утраты, женщины нашли в себе силы, чтобы выходить слабые побеги на выжженных полях сражений.

Немало и моих сверстников досыта хлебнули горькой горечи сирого детства, так и не дождавшись своих отцов из глинистых траншей первой мировой, из глубоких рейдов войны гражданской. Тут у нас одинаковая судьба с последним военным поколением, что стало на ноги уже в середине века.

Конечно, каждому дорога его мать, и уж тем паче нашему брату безотцовщине, — это нас вывели в люди одинокие матери, обездоленные войнами. Не оттого ли у всего этого рано повзрослевшего сиротского племени с годами развилась и окрепла на редкость трогательная, трепетная сыновняя любовь. Вот я и решился написать в этих отрывочных рассказах-очерках главным образом о маме: не ради того, чтобы выделить ее среди других, — все матери на земле прекрасны; и не из тайного желания оплатить хотя бы толику собственного долга перед ней, — мертвые не нуждаются в поздних исповедях. А делаю я это исключительно для тех, кому идти дальше: пусть знают, как время, год за годом, фокусируется в нелегкой судьбе всех матерей, способных во имя грядущего отринуть буквально все личное.

Нет, писать только о себе я не стал бы: автобиографические страницы всегда прощально перекликаются с твоими книгами, точно поздний журавлиный клин с давно убранным, осенним полем…

Череда лет подобна эскалатору — она предательски уходит из-под ног, и бывает, что едва устоишь на ногах. Так случилось и со мной, когда трагически погибла мать… Сколько бы ты ни прожил на свете — семнадцать или семьдесят, — но потеря матери у любого из нас всегда вызывает пронзительное чувство круговой незащищенности.