— Они это ненавидят.
Антонио так ничего и не увидел. Раз или два в глубине дома зашуршали кирпичные обломки, в темноте шевельнулась тонколапая тень. Сабрина замерла и долго, не мигая, всматривалась в темноту за решёткой.
— Пойдём, здесь её нет.
Потом Сабрина привела его в пятнадцатиэтажную «свечку», изрисованную трещинами от крыши до основания, и в старую больницу — так далеко от города, что они заблудились по дороге. Была ночь — не у кого спросить дорогу, — и отчаянно пели сверчки.
— Куда теперь?
Машина стояла на бетонных плитах подъездной дороги. Больница дышала, как огромный раненый зверь, неровно поднимались и опускались зелёные сетки, подрагивали строительные леса.
— Я не знаю больше таких мест. Она показывала мне только эти. — Сабрина покачала головой. Они посидели в молчании, пока Антон крутил в голове неприятные мысли, одну за другой. Потом он спросил:
— А этот Миф. Что с ним стало?
Она подняла голову и посмотрела в непроглядную темноту глубокого пригорода.
— Он умер в больнице. Не знаю, от чего. Просто ему становилось всё хуже и хуже. И потом в институте сказали, что у нас будет новый преподаватель.
— Я знаю. Я хотел спросить, возможно ли, что это Надя убила его?
Он ждал, что Сабрина возмутится. «Она никогда не стала бы!». И ещё: «Как ты мог подумать?». Но она только пожала плечами.
— Может быть. Никто не знает.
Следующей ночью Антонио перевернул вверх дном городскую локальную сеть, пока не наткнулся на пару любопытных форумов. Почти все истории оттуда были совершенно дурацкими.
«Одна девочка шла ночью мимо парка развлечений», «один мужчина поздно возвращался домой через парк», или «как-то вечером я вышел покурить на балкон, и в лужице фонарного света…»
Он усмехался, листая страницы безграмотных текстов, готовый бросить шальную идею и объявить Надю в официальный розыск, как полагается по всем правилам. Но на предпоследней странице форума его внимание привлек коротенький рассказ, выложенный от непроизносимого ника.
«Одна девочка влюбилась в своего преподавателя. Вообще-то это была довольно красивая и умная девочка, но у преподавателя уже имелись жена и любовница, поэтому девочка была ему без надобности. Он поиграл с ней, а когда надоело — отвёз в старый дом и запер. Окна дома были высоко над землей — не выпрыгнуть. Соседи далеко — не докричаться. Так она и умерла. А через месяц или два умер он — просто с каждым днём ему становилось всё хуже и хуже».
Антонио потёр уставшие глаза, сходил на кухню за очередной чашкой кофе. Старый блокнот открылся на единственной чистой странице. Взгляд ещё раз пробежал по строчкам: «так она и умерла, а через месяц или два…»
