– Матвей, да ты чего? Да не хочу я обузу эту на себя взваливать! И потом, ты отличный редактор! Куда мне до тебя?
А после разговора с восьмиклассником Беспаловым Матвей решил все-таки смириться и продолжать заниматься выпуском «Большой перемены».
Тогда Безухыч поймал Матвея после уроков и сказал, пряча глаза:
– Матвей, слушай… У тебя есть время, а? Понимаешь, поговорить надо!
У Матвея не было никакого настроения болтать с Безухычем: сегодня на уроке истории, когда он снова думал о Маше, ему пришла в голову идея: а почему бы ему, Матвею, не написать ей письмо? Если так она разговаривать с ним не хочет… Эта мысль Матвею понравилась. И он даже начал придумывать начало послания: «Маша! Извини меня, я – идиот…» Почувствовав, видимо, настроение Матвея, Безухыч добавил:
– Это очень важно! – и просительно взглянул Матвею в глаза.
– Ладно… – неохотно произнес Матвей. – Мы прямо здесь говорить будем?
– Не, пойдем лучше в редакцию, – сказал Безухыч. – Там никто мешать не будет.
– В редакцию так в редакцию, – пробурчал Матвей.
По большому счету, ему было все равно, где разговаривать.
Заметно волнуясь, Безухыч объявил:
– Матвей, я вот стихи принес, новые… Посмотри, а?
– Стихи? – Матвей удивился: ради того, чтобы просто показать ему свои новые стихи, Безухыч решил устроить целое представление! Он взял листок, вслух прочитал название: – «Посвещается Р. К.»
– Ну, во-первых… – Матвей взял со стола ручку. – «Посвящается» пишется не через «е», а через «я». Проверочное слово – «святой»… Нет, «свят».
Безухыч покорно кивнул:
– Ясно!
– А во-вторых, – продолжал Матвей, – кто это – «Р. К.»?
Безухыч помолчал, посопел немного, а потом неожиданно отрезал:
– А вот это не важно!
– Ну, не важно так не важно… – Матвей пожал плечами и стал читать стихи. Стихи были короткими.
Скоро, скоро Новый год,
Только я не праздную.
В голове, наоборот,
Бродят мысли разные.
Как сказать тебе, что ты —
Лучшая на свете?
Я б хотел тебе цветы
Принести в букете.
Только не нужны тебе
От меня подарки.
Я чужой в твоей в судьбе.
Это очень жалко.
«„Это очень жалко…“ – повторил Матвей в уме последнюю строчку стихотворения. – Так это ж прямо про меня написано, – подумал он. – Неужели бедный Безухыч тоже влюбился? Это просто эпидемия какая-то! Впору в нашей школе карантин объявлять!»
Истолковав по-своему долгое молчание Матвея, Безухыч сказал:
– Ну, чего? Фигня, да?
– Почему фигня?
Матвей внимательно посмотрел на восьмиклассника: такой толстенький, смущенный, глазки жалобно моргают за стеклами очков… «А в душе – прямо лорд Байрон какой-то!» – подумал Матвей про Беспалова. Он понял, что этот нелепый толстяк глубоко ему симпатичен.
