Игра воды | страница 21



Лучом. И божественно тополь красив.
Студент наблюдает на ветке синицу
И слушает март, а не факультатив.
Горит однокурсницы прядь, разогрета
Полуденным солнцем. Сверкают мелки.
Пока увлеченный профессор – поэта
Не первого ряда – читает стихи.

Песня

Не пахнет рай ни волей ни тюрьмой.
Глухая ночь и утро без изъяна.
Дом полотняный, угол плотяной,
Тряпичная игрушка обезьяна.
Волшебный мир светящийся другой
Напомнят хрупкий фантик карамели,
Стакан граненый с чистою водой,
Коробка старых красок акварели.
Перед гирляндой елочных огней
Завернутый в большое полотенце
Пою я, как всамделишный Орфей,
Плаксивую мелодию из детства.
Ее, такую грустную, одну,
Ее одну я вывожу упрямо,
Завороженно глядя в пустоту
С замызганного старого дивана.

Следователь

Я родину в запасниках конторы
Найду, как свет в простенке богомаз,
Когда тяжелый сумрак коридора
Меня поджаркой луковой обдаст.
Сырая рыба, мел, в разводах плесень,
Избаловавший перцем общепит.
На сковородке маслом постным «Взвейтесь
Кострами…» зачарованно шипит.
Я пистику ТТ под риориту
Подрежу мушку, выправлю прицел.
Накину на плечо пальто и выйду,
И, хлопнув дверью, встану на крыльце.
Кавычки возвращаются и плюсы —
Былье не белым снегом поросло.
И гимн и Рита музыкой медузы
Доносятся с далеких островов.

Стажер

В дорогу махнешь неуверенно —
Поедет с пейзажем окно.
И вспомнишь, чего с тобой не было,
И то, чего быть не могло.
Сойдутся в круг заросли зодчества.
Раскроется света пучок. —
Кино со студенткой заочницей,
Повторно не сдавшей зачет.
Все светлое, чем успокоится
Душа в коммунальном углу,
Вагон когда поезда тронется
И ты закричишь на бегу.
Три солнечных вечера в Питере,
Рябь Невки и блики ручья.
Два тела сойдутся медлительно
Когда, задыхаясь, урча,
В одно – восьмилапое – сложатся
И дрожью наполнятся вдруг.
Божественным станет убожество,
И плоть обретет себе дух.
Страданье, какое не вынести,
Заставит поверить, что все,
Что было – лишь сказка и вымысел.
Еще одно хокку Басё.

Наказание

За достоверность поручусь вопроса.
Вопрос, что достоверностью считать.
Поэт на каменистый остров сослан
Осеннюю эклогу сочинять.
В траве пожухлой думает о чем он? —
О море размышляет не спеша,
Пиджак накинув драный чесучовый,
Крупнозернистой галькою шурша.
Он водит песню, топчется на месте.
Играет в сон, то плача, то смеясь.
Осеннюю вдыхая прелесть/ плесень,
Плетя слогов бессмысленную вязь.
По мостику он сходит постепенно
С ума к такой зеленой глубине,
К волне, пред ним стоящей на коленях,
Гудящей убедительно вполне.
Какой-то бред, галдеж, апрельский пленум,