— Знаешь, — раздраженно заметил Николас, — у меня есть друзья, которые развелись, и их ребенок теперь общается с каждым из родителей в строго определенное время. Бедная девочка, которую перекидывают из дома в дом, как шарик в пинг-понге, чувствует себя одинокой… Так вот, я не хочу, чтобы и у нас так было!
— А ты не боишься, что Уильям помешает твоей личной жизни? Ты же все-таки граф Шрафтонский! Титул обязывает…
— Единственное, чего я боюсь, — довольно резко перебил он, — так это, что не смогу подружиться с сыном, встречаясь с ним только летом и всего лишь на две недели! Кроме того, — продолжал он уже спокойнее, — ты должна подумать и о себе тоже. Пока мальчик будет гостить у меня, ты сможешь заняться своей личной жизнью…
Меган постаралась сохранить спокойствие.
— Не беспокойся за меня, Ник, я уже привыкла к подобному ритму жизни… Пойду-ка я поищу Уильяма. Увидимся позже.
И она решительно направилась к двери.
Николас молча наблюдал за ней, но едва она переступила порог, он заговорил снова:
— А что ты почувствовала, узнав, что ждешь ребенка?
— Что? — удивленно переспросила она, оборачиваясь.
У Николаса был несколько растерянный вид.
— Прости, я не должен был спрашивать…
— Ничего страшного, — улыбнулась Меган, делая несколько шагов ему навстречу.
Ей нравилось, когда кто-нибудь спрашивал ее об этом. Когда она вспоминала свои ощущения во время беременности, у нее на душе становилось удивительно легко и спокойно.
— Если отвлечься от тревоги, терзавшей меня время от времени, я была безумно счастлива оттого, что ношу под сердцем нашего ребенка, Ник.
Очевидно, именно это он и ожидал услышать, потому что вдруг широко улыбнулся и, подойдя к Меган несколько ближе, чем следовало, спросил:
— А Уильям… он часто напоминал о себе?
— Даже больше, чем нужно, — кивнула она, смущенно пряча глаза. — Вилли уже тогда был очень энергичным ребенком.
— Да? — хитро сощурился он.
Меган мечтательно прикрыла глаза, вспоминая:
— Никогда не забуду тот день, когда он впервые зашевелился у меня в животе. Это случилось двадцать восьмого апреля. Мы с мамой отправились за покупками, а потом зашли перекусить в очень уютное кафе. Она, как всегда, заказала для меня острый «буритто», а себе взяла чашечку кофе и булочку. Доедая «буритто», я вдруг почувствовала довольно сильный толчок в животе. Сначала я подумала, что это бунтует мой желудок, но скоро толчок повторился, и я поняла, что это Уильям дает о себе знать. Это ощущение невозможно передать словами! Я помню охватившую меня безудержную радость, как будто это было вчера…
