Потом он снова, без улыбки на этот раз, с твердостью в глазах посмотрел на Колю, который никого изобразить не мог, даже если бы очень захотел, и теперь уже Коля понял, что тянуть глупо и только к худшему:
– Пошли только отсюда.
Холодная северная река, так и не скованная еще в эту зиму льдом, в легком волнении перед морозами тугими всплесками облизывала гранитные плиты набережной. Валера поднял ворот куртки, защищаясь от пронизывающего ветра с залива.
– Хорошее место для встречи, правда? – Коля еще больше сморщился от холода и оба посмотрели вперед, на окруженную толстыми стенами крепость на другом берегу.
– Для встречи, мой верный Одиссей, и для дела, – шутливым тоном произнес Валера, и по лицу друга в этот момент понял, что у Коли, с которым они давно привыкли разговаривать с полуслова, все и правда серьезно. И дело тут не в бандитах, которым он проигрался, как четвертом курсе, не в милиции, как-то словившей их под Новый год на рынке с коробком травки и не в давних неладах с родителями, которые, чтоб проучить недоросля, бросили его со всеми долгами, когда щедрая по рассказам в постели танцовщица Альбина, дело было уже на преддипломной практике, в два месяца выкачала из Коли добрую новенькую отцовскую иномарку.
– И как ее зовут? – усмехнулся Валера, и по Колиной чуть смущенной улыбке увидел, что начал верно, и порадовался, что они еще не разучились улыбаться на такие усмешки.
– Я – правда, боялся, ты не приедешь, – сказал Коля.
– Надеюсь, ты не заставил меня проехать полстраны для того, чтобы вместе напиться до чертиков?
– Хотя тоже повод, а?
– Еще какой! – оба рассмеялись, но тут же утихли, как стихает внезапный и нелепый взрыв смеха забывшихся на поминках мальчишек.
– Юля, – внимательно и по-новому, с затаенной силой посмотрел на друга Коля. – Ее зовут Юля.
– Все плохо? —глядя на реку осторожно спросил Валера.
– Да не, с ней-то как раз все хорошо. Со мной плохо.
Валера вздернул брови и кивнул в сторону тихих переулков, где можно гулять, не смущаясь любопытных ушей и свободно разговаривать не перекрикивая ветер.
– Помнишь, когда у тебя все ничем закончилось с Катей на пятом курсе, ты сказал, что, может быть право на счастье дается человеку лишь раз и свою возможность ты, похоже, упустил? – спросил Коля.
– Ну такое из головы не выбивается ни кирпичом, ни милицейской дубинкой, проверено, – тронул голову справа от затылка Валера.
– Еще в институте я сказал себе то же. И успокоился. Заставил себя успокоиться. Криком на разрыв заставил.
