Немного прошлись. Перекидывались шутками, выспрашивали последние известия, подходившие для легкой болтовни. Потом уселись за маленький столик в кафе на углу проспекта и попросили завтрак.
– Наверное, устал? – поинтересовался Коля.
– Да ну что ты! Спал все время, – отмахнулся Валера, разглядывая Колино, чуть больше теперь вытянутое лицо, с остатками бессонницы, приметил легкую задерганность в движениях худых рук с тонкими пальцами и усталую робость взгляда и движений. Валера видел и знал, что он ему сейчас ничего не скажет, боялся испортить прямым вопросом все дело, и тогда, борясь с любопытством, на показ развалился в кресле и с наигранной легкостью говорил о себе.
– Что сказать? После нашей встречи в аэропорту, когда земелька жгла пятки мне, дурные истории – любители пожирать глупое сердце – закончились, потому что должны были как-то закончиться. Заново научившись дышать, научившись просто ни о чём говорить с людьми каждый день, и делать что-то, ничего не делая, я поработал цементиком над собственной душонкой, входы-выходы бунтарки этой законопатил и с гипсовой маской на лице вернулся к работе. Скоро вот в Европу на пару недель планирую – никак не вырвусь…
– Куда? – натянуто и тихо спросил Коля с таким видом, что должен был что-то спросить, иначе не выдержал бы и захрипел от напряжения.
– В Италию, наверное – Флоренция, Тоскана, Рим конечно… Помнишь, мы все собирались?
– Да, помню! – переменившись в миг, с радостью встрепенулся Коля, будто это было первое, что он услышал.
– Но потом запуталось все… А как по-другому? У нашего брата – дурачка – всегда все запутывается, – легко улыбнулся Валера, незаметно следя за каждым движением лица друга. – Сейчас все – слава богу! С утра побегушки, то на колесах, то на встречах. После офиса – спортзал. Вечером, бывает, завьемся куда-нибудь в боулинг. Ты бы видел, как мой новый менеджер с грудью четвертого размера катает шары! – Валера довольно ухмыльнулся от свежего еще воспоминания, отхлебнул кофе, и первый раз прямо и открыто посмотрел Коле в глаза.
Коля выпад поймал, все понял, отвернулся, и ничего не ответил. Помолчали, оглядываясь на ранних посетителей. В углу со смехом копошилась стайка подружек, видимо, из офиса по соседству; парень, разодетый во что-то цветастое, небрежно поедал круасаны и время от времени ощупывал девушек взглядом; другой, в костюме и галстуке и смотрел куда-то далеко в окно, будто только тем и занимался, что обдумывал важные контракты. Через два столика от ребят сидела мама с дочкой лет шести. Девочка с важным видом листала меню и что-то деловито выспрашивала у официанта. Тот приветливо улыбался и записывал все пожелания. В ее детском притворстве казалось столько замечательного, настоящего в сравнении со всеми вокруг, кому обязательно надо было из себя кого-то изображать, что эта девочка показалась Валере самым интересным человеком во всем кафе.
