Соблазнительное предложение | страница 53
– Вы готовы к завтрашнему дню? – спросила она.
– Конечно. А вы?
Она поколебалась, затем негромко сказала:
– В некотором роде я готова к нему уже целый год. Но мне кажется, я никогда не буду готова по-настоящему.
Люк сел рядом с ней и тоже взял яблоко, красное и блестящее, а когда его надкусил, на язык брызнул сладкий сок. Он удивленно посмотрел на яблоко, повертел его в руках.
– Вкусно, правда?
– Да.
Они еще немного похрустели яблоками, потом Люк сказал:
– Вы знаете, вполне вероятно, что мы ничего не найдем. Макмиллана вполне может тут не быть. Может, его вообще не существует…
– Я знаю, – вздохнула Эмма.
– А если он здесь, может так получиться, что мы от него ничего не узнаем, даже если он согласится с нами поговорить.
– Он единственная зацепка, какая у нас есть, – сказала Эмма. – И я правда надеюсь, что он приведет нас к Мортону.
– Я тоже надеюсь. Ради вашей семьи.
– И вашей.
Люк откинул голову на спинку кресла и посмотрел на потолок, украшенный по краям нарядными алебастровыми розетками.
– Все чаще мне кажется, что мать уже умерла.
Эмма долго молчала. Затем мягко промолвила:
– О, Люк.
– Она исчезла в середине апреля, Эм. Апреля! Сколько прошло месяцев?
– Шесть, – едва слышно сказала она.
– Шесть месяцев, – тусклым голосом повторил Люк. – Шесть месяцев без единой весточки от нее. Разве это не значит, что она умерла?
– Но вы же не можете быть в этом уверены! Во всяком случае, до тех пор, пока не получите подтверждения.
Люк испустил негромкий стон. Он ищет несколько месяцев, цепляется за любые свидетельства, какие только находит. И не достиг ничего. Идей о ее местонахождении у него сейчас не больше, чем в самом начале, когда она только исчезла. И хотя он жаждет получить ответы, ему трудно убедить себя, что К. Макмиллан ему их предоставит.
Эмма взяла его за руку, изящными пальцами чуть сжала ладонь. Слов не требовалось. Пожатием руки она подарила ему столь необходимое утешение.
Они несколько минут сидели молча, держась за руки. Люк доел яблоко, положил огрызок на стол. Эмма мягко спросила:
– Она была хорошей матерью?
– Да. – Он смотрел на алебастровые завитки и вспоминал. Когда-то давно, еще до того, как герцог умер, а вся его жизнь словно состояла из одного дьявольского события за другим, она была единственным человеком в мире, кто его понимал. Единственным, кто сумел его убедить, что он чего-то стоит. – Хотя, – добавил Люк, – в последние несколько лет я с ней почти не виделся. Сначала Итон, – по дороге в Эдинбург он рассказывал Эмме о похождениях в Итоне, – затем недолгое обучение в Кембридже и, наконец, Лондон. Я виделся с ней неделю тут, неделю там, но нечасто.