— И кто он? — нарочито заинтересованно спросил Малинин.
— Молчит старик. В субботу, мол, все узнаете, будет вам сюрприз… Здравствуйте, Николай Константинович!
По виду и голосу Феодосиева было заметно, что он сильно расстроен:
— Извините, господа. Поговорим попозже.
На ближней беговой дорожке, как раз напротив их, остановился маленький рыжий жеребец. В "американке" сидел наездник, цвета которого Лавровский и Михаил видели в первый раз — камзол красный с желтыми звездами, картуз синий. Николай Константинович довольно долго говорил с ним о чем-то по-английски. Наездник, похоже, оправдывался. Потом жеребец побежал дальше, но как-то вяло. Феодосиев сокрушённо покачал головой:
— Ох, как нехорошо получается. Кое-кто из администрации до сих пор сомневается, допускать ли Пас-Роза на Большой Московский приз. Вот я и решил устроить, как говорят американцы, "рекламную акцию". Даже распорядился, чтобы Томас камзол надел… А жеребец не бежит, словно сонный.
— Может с дороги приустал? — высказал предположение Малинин.
— Нет. Позавчера бежал в полную силу. Да вы и сами видели… Кстати, я случайно услышал ваш разговор. Александра Васильевича уже обрадовали?
К ним подошли какие-то знакомые Феодосиева и беседа пошла совсем на другую тему.
— Куда теперь? — поинтересовался Малинин.
— В Хамовники. "Своего человека" искать.
Редакция и типография газеты "Современные известия" находились в Ваганьковском переулке.
С этим названием у Лавровского была связана неприятная история, приключившаяся с ним в первые месяцы репортёрства. Пастухов отправил его на большой пожар, случившийся в Ваганьковском переулке. Он взял извозчика и помчался в Ваганьково. А горело-то, оказывается, в Хамовниках.
Во дворе типографии толпились мальчишки-газетчики, ожидавшие свежий номер газеты. Алексей угостил их папиросами, специально для этого по дороге купил десяток "Звезды". Кивнув на вход в здание, спросил:
— А сам-то там?
Хотя прекрасно знал, что "сам" — Никита Петрович Гиляров-Платонов, здесь почти не бывает, а работает у себя дома, на Знаменке.
— Не, — отвечали мальчишки. — И племянника его нет. Одна Мария Васильевна.
Алексей подмигнул товарищу:
— Пойду знакомиться. А ты пока с мальчишками пообщайся, глядишь, что полезное сообщат.
Он вспомнил все, что рассказывал ему о Марии Васильевне Пастухов. Пару лет назад поступила в контору редакции на 18 рублей жалования в месяц женщина и постепенно прибрала к своим рукам всю власть. Она и кассой распоряжается и связью с наиболее ценными авторами, желающими оставаться инкогнито. Притом о романе с хозяином и речи не было. Просто Никита Петрович, непонятно почему, доверяет ей во всем.
