– Иди сюда, девочка, – звал я борзую из спальни.
После пары призывных криков Комета осторожно появлялась на пороге. Я решил, что, если закрыть перед ней створку, ее стремление ко мне будет помножено на нежелание оставаться в закрытом помещении, и она станет искать выход. «Сейчас оставлю ее за дверью на несколько минут, – думал я, – затем приоткрою створку». Опыт общения с ретриверами подсказывал, что собаки воспринимают щель как приглашение, суют в нее носы и стараются пролезть сами. Я был уверен, что почувствую, как через десять минут с противоположной стороны двери станет нарастать волнение. Прислушался, стараясь различить звуки, свидетельствующие о беспокойстве собаки. Комета всегда вела себя тихо, но я не хотел заставлять ее страдать без нужды. Довольно! Я немного приоткрыл дверь, готовый ободрить борзую несколькими словами. Заглянул в щелку: Комета развалилась на солнце на ковре и крепко спала.
Чистота эксперимента требует определенной изолированности, иначе возможны нежелательные расхождения. Вот только я не мог понять, какие расхождения. И в Седоне, и в доме на озере, если я находился либо внутри, либо снаружи без Кометы, она напряженно стояла и требовала взглядом дать ей пройти. Тогда почему мой опыт был встречен с таким безразличием? Вскоре я сообразил, что, когда находился один в другой части дома, борзая чувствовала себя вполне комфортно, если знала, что я не смогу уйти без нее на улицу.
Добравшись до сути, я воспользовался тем, что Комета нежилась на нагретых моим телом простынях, вышел из спальни, закрыл за собой дверь и поплелся в кухню приготовить кофе. Борзая осталась запертой в спальне и знала, что теперь я могу воспользоваться любой открывающейся на улицу дверью. А она, оставаясь на кровати за закрытой дверью, не могла за мной следить. Третья ложка кофейных зерен, которые я загружал в кофеварку, была встречена негромким поскуливанием. Я приоткрыл створку, и в щели появилось пять дюймов собачьего носа и пасть. Решив воспользоваться ситуацией в учебных целях, я помахал печеночным печеньем прямо над черными ноздрями. Дверь спальни отворялась в сторону борзой, а действовать мордой как клином получалось у Кометы не так ловко, как просто толкать створку вперед. Вскоре щель стала шире и проход открылся – собака выскользнула из спальни. Но мое радостное предвкушение воссоединения вдребезги разбилось – Комета важно прошла мимо, не обратив внимания ни на меня, ни на печенье.
