– Еще что-нибудь посоветуете?
– Возьмите нормальную собаку. – Чарли громко расхохотался и повесил трубку.
Вот к чему я пришел. Ни один дрессировщик в Аризоне, боясь за свою репутацию, не брался обучать борзую. Самое большее, что я мог получить от профессионала, – обещанную Чарли подборку информации. Когда до меня все это дошло, я понял, что учить Комету придется самому. В конце концов, я же принимал участие в обучении охотничьих и пастушьих собак. Терять мне было нечего, временем я располагал и не сомневался: если решусь взяться за дело, Комета не подведет. Подготовив все необходимое для уроков – палочки, чтобы грызть, и огромную коробку печеночного печенья, – я принялся обучать борзую второй профессии.
Ноябрь 2000 – январь 2001 года. Аризона
Дрессировка собаки всегда чередование удач и промахов. Пока я втолковывал Комете, какая мне нужна от нее помощь, казалось, что меня прикрутили к целому набору «бутылочных ракет», причем каждая из них взрывалась по-своему. Отчасти подобная воспламеняемость объяснялась тем, что помощь мне требовалась совершенно непохожая на преследование зайца или гонку на кинодроме на скорости сорок пять миль в час. Комете требовалось осваивать новые навыки.
Мне потребовалась неделя упорных наблюдений, чтобы выкинуть из списка требований самые неподходящие для борзой пункты. Первый взгляд на него вызвал те же чувства, какие я испытал, узнав, что Старому Брехуну[6] вскоре предстоит умереть. К счастью, это были выходные перед Днем благодарения, и Фредди оказалась рядом и помогла мне определить приоритеты. Она приехала, чтобы подготовиться к визиту остальных членов семьи на Рождество. И должен сказать, что первый взгляд на перечень моих изъянов и требований к служебной собаке поверг ее в шок. Жена тихонько положила лист на стол и уставилась на покрытый льдом фонтан во дворе, но вскоре пришла в себя и произнесла:
– Считай это вызовом, и ты должен его принять. Я не сомневаюсь: собака тебе подходит.
Так спокойно и искренне Фредди давно не улыбалась. Она снова взяла лист и внимательно просмотрела список.
– Думаю, надо начать с самого главного, с того, с чем ты сражаешься каждый день.
Я занимался с Кометой до приезда семьи четыре недели. И по мудрому совету жены начал с главного – открывания дверей. Замки имели рычажные ручки, с ними было проще управляться, чем с шарообразными. Я поступал с ними так – нажимал локтем, одновременно хватаясь для равновесия за палки. Иногда центр тяжести тела слишком перемещался вперед, тогда дверь распахивалась и я падал на пол. Комета огорчалась, когда происходило подобное, застывала рядом с опущенным хвостом, словно она, а не я свалилась мордой на ковер. Собака всегда настораживалась, когда я подходил к дверям, поскольку не знала, останусь ли я на сей раз целым и невредимым. Я пробовал оставлять внутренние двери открытыми, но то одна, то другая непременно захлопывались, если я где-нибудь открывал окно. И мы с Кометой подпрыгивали от неожиданного громоподобного звука. Открывать и закрывать двери значило повысить качество жизни для нас обоих. Научить собаку открывать дверь толчком было легче, чем тянуть ее на себя.
