Ночью температура резко упала, и нагреватель трудился изо всех сил, чтобы сохранить в доме тепло. К утру мои мускулы свело так, что они превратились в холодные вздутия. Тело вытолкнуло из себя все, в том числе остатки болеутоляющих. Я оказался в трудном положении. Но меня еще больше беспокоило, что Комета со вчерашнего дня не гуляла. Однако она не выражала ни малейшего желания покинуть свой пост на полу около меня и не протестовала. Я же мучил верное, ни в чем не повинное существо, которое и так хлебнула в жизни горя. В семь утра я позвонил Ринди.
Она приехала через час. С ее появлением словно повеяло холодом, но этот холод ворвался в мой дом не с улицы. Лицо Ринди выражало тревогу и отвращение, и я чувствовал, что она из последних сил сдерживается, чтобы не накричать на меня.
– Что с вами?
Комета бросилась поздороваться с ней, и Ринди тут же сняла с крючка поводок. Она молча вывела собаку на улицу и захлопнула за собой дверь. А я в ответ на ее невысказанное осуждение крикнул в пустоту:
– Со мной все в порядке! Спасибо!
Борзая вернулась с явным облегчением и направилась к еде и миске с водой. Она успокаивалась после энергичного бега, но ее бока продолжали вздыматься и опадать. Ринди сняла пальто, сбросила туфли и объявила:
– Ну и вонь здесь у вас!
Я едва не заметил, что аура ее негодования была не менее тлетворна.
– Я позвонил Дженни, она придет и все уберет.
Ринди села на стул.
– Так вы считаете, что у вас пищевое отравление? Это может быть опасно. Надо бы вызвать врача.
– Нет. Рвота прекратилась два часа назад. Мне совестно вас беспокоить, но не могли бы вы принести мои лекарства? Они на прикроватном столике.
Ринди принесла бутылку с водой и стакан.
– Поймите меня правильно: я не отказываюсь помогать. Рада посодействовать, чем могу. Но я не в состоянии постоянно находиться рядом с вами. Вам нужно договориться с соседями, чтобы они проверяли, как дела у вас и Кометы. – Чтобы не позволить мне вклиниться в ее монолог, она поспешно добавила: – Я знаю несколько человек, выгуливающих собак. Хорошо, что вы наняли Дженни, но вам необходима поддержка посерьезнее.
– Понимаю.
Брешь в возникшем между нами барьере была пробита, и конструктивный разговор стал теперь возможен. Ринди продолжала упорно настаивать и называла имена людей, которые могли бы мне помочь. Но вдруг запнулась на середине фразы и подняла голову.
– Что это?
– Вы о чем?
– Слышите? Какой-то звук.
Я слышал: негромкий звук, словно что-то терлось друг о друга, будто кто-то потирал руки. Затем с треском, словно выпалили из ружья, распахнулась дверь. Я выпрямился и повернулся на грохот. Из спальни хвостом вперед появилась Комета. Приподнятый мускулистыми ногами зад смотрел в потолок, а голова касалась пола. Собака, вцепившись своими слабыми, поврежденными зубами в какой-то предмет, тащила его за собой, а он не хотел поддаваться. Наконец мощным рывком она выдернула его из двери и продолжала тянуть по ковру к дивану. Это оказалась тяжелая полотняная подушка собачьей постели.
