Увы, в языке нашей несчастной родины не найти достойного обращения к тому, к кому приятнее всего обращаться, кого ежеминутно хочется окликать! Одна моя подруга называла своего мужа «бабу», словно была не женой, а служанкой, но это не доставляло ей особого удовольствия, и она, отчаявшись, стала называть его по имени, Бабурам. Я же, пожалуй, поступлю так, как мне захочется.
Итак, швырнув на пол поднос, я сказала себе:
«Всевышний помог мне найти мое сокровище, и я не вправе снова потерять его из-за ложной стыдливости».
И я встала на таком месте, чтобы каждый, кто пойдет с женской половины во внешние покои дома, мог заметить меня, если, разумеется, очень этого захочет.
«Он будет взглядом искать меня, — подумала я. — Если же нет, значит, я совсем не разбираюсь в мужчинах, хотя мне скоро двадцать лет».
Надеюсь, читатели простят мне мою откровенность.
Я стояла, откинув край сари с головы. Мне стыдно вспоминать об этом, но ведь тогда у меня не было другого выхода.
Первым показался Ромон-бабу, он смотрел по сторонам, как будто искал кого-то глазами. Потом, глядя прямо перед собой, прошествовал Рамрам Дотто. И, наконец, я увидела моего супруга.
Глаза его, полные волнения и тревоги, остановились на мне. Сомнений не было, он искал меня.
Да, теперь мне стыдно признаваться в этом, однако тогда я впилась в него взглядом, словно змея, которая, завидев жертву, раздувает свой капюшон. Но кто осудит меня за то, что я хотела околдовать взглядом собственного мужа! «Повелитель души моей» ушел, как мне показалось, раненным в самое сердце.
Я решила прибегнуть к помощи Харани и зазвала ее в пустую комнату. Она прибежала, как всегда посмеиваясь:
— Слышала, в какую историю попала старая брахманка? — И тут же, не дожидаясь моего ответа, принялась хохотать.
— Все знаю, — сказала я. — Но позвала я тебя совсем не за этим. Ты должна помочь мне выполнить долг всей моей жизни. Сообщи мне, когда гость будет покидать наш дом.
Харани сразу же перестала смеяться: так за дымом вдруг скрывается пламя.
— Сестра! — строго сказала она. — Не думала я, что за тобой водится такой грех!
Я улыбнулась.
— Мало ли что может случиться с человеком. Сейчас ты, конечно, вправе осуждать меня. Но скажи, согласна ли ты мне помочь?
— Ни за что! — заявила Харани.
Тогда я вложила в руку Харани пять рупий и воскликнула:
— Заклинаю тебя, помоги мне!
Харани хотела отшвырнуть деньги, но передумала и положила их на корзину, стоявшую рядом с очагом.
