— Не могу, ч-черт. Плечи онемели и поясницу ломит.
Он схватил горсть снега и жадно раскрыл горячий рот.
— Ненадолго же, брат, хватило, — сказал шедший рядом Шабловский, худенький, низкорослый солдат, с белесыми бровями-елочками, еле заметными на розовом лице. Шабловский устал не меньше Виктора, однако не жаловался. Он поправил катушку, добавил:
— Когда нервничаешь, силы быстрее убывают. Уж сто раз проверено.
Подошел сержант:
— Гребенюк, перестаньте снег есть, простудитесь. Отдыхать тоже после будем, а то не успеем ко времени.
В ответ Гребенюк язвительно заявил:
— Пускай Шабловский несет!
— Выполняйте приказание, рядовой Гребенюк!
Командир отделения еле сдерживался. Взяв себя в руки, он спокойно повторил:
— Это приказ, а не просьба, рядовой Гребенюк!
Виктор нехотя вскинул на плечи катушки. Однако шел преднамеренно медленно. В конце концов его поведение дорого обошлось роте. Она не выполнила боевую задачу, потому что связь была дана с большим опозданием.
В тот же вечер перед строем сержант объявил подчиненному наряд вне очереди.
Виктор никак не ожидал такого поворота.
Отбыв наказание, он угрюмо сидел у окна, наблюдая, как ветер неистово крутит снежные вихри. Невеселые мысли тревожили душу. Дома, в колхозе, уважали его, почтительно за руку здоровались. Там он был сам себе голова. А в армейской жизни не ладится. Солдат горько усмехнулся: «На учениях покажу себя. Вот и показал…»
Матери и братьям о случившемся не писал. Только, как бы между прочим, заметил, что дела у него в основном неплохи. И наверное, по одному этому слову «в основном» чуткое сердце матери уловило недоброе. В последнем ее письме он прочитал:
«Что-то, сынок, тревожный ты. Не случилось ли чего? Ты все еще, наверное, как прежде, — горячий и с норовом. Переломи себя. Это будет к лучшему».
Пробегая глазами неровные строки, Виктор остановился на словах «переломи себя» и невольно вспомнил фразу сержанта Василенко: «Подчиняться воле командира — это ведь тоже мужество».
…Солдатская жизнь вновь и вновь проверяла стойкость воина.
На учениях с боевой стрельбой рядовые Гребенюк и Шабловский обеспечивали связь руководителю. Сначала сержант сомневался, кого послать. Гребенюк сам вызвался.
— Разрешите, товарищ сержант. Не подведу.
— Действуйте!
В самую критическую минуту, когда оставалось немного времени до начала атаки, была повреждена линия связи. Гребенюк представил себе, как сейчас нервничает командир, как переживают товарищи. Он быстро выскочил из блиндажа, побежал по линии. Одна мысль сверлила его мозг: «Сейчас атака, а связи нет. Все нарушится». Вот широкий узорчатый след танка. Так и есть! Танк порвал линию. Солдат быстро соединяет концы провода. Бегом возвращается в блиндаж. Не переводя дыхания, спрашивает рядового Шабловского:
