На второй день я обошел свои новые владения и скрупулезно провел инвентаризацию. Это было весьма утомительным, да и бестолковым занятием, но в то время я радовался любой работе, которая позволяла забыть про воспоминания. Если я оставался без дела, через час подступало непреодолимое желание броситься в море. Дни черной депрессии миновали, но я понимал, что занять себя необходимо.
Итак, у меня был маяк. Эта большая конструкция сорока или даже более метров в высоту, формой похожая на вертикально поставленную капсулу с прозрачным куполом, действительно напоминала старый маяк — такой, какие стояли вдоль берегов еще тогда, когда человечество путешествовало по Земле. В диаметре набиралось метров десять — не очень много, если привык жить в фамильном замке ван-Вортов, но достаточно, если хочешь до конца жизни пребывать в одиночестве. Третий ярус служил для наблюдений, прозрачный купол позволял видеть на много километров вокруг, хотя в этом не было совершенно никакой необходимости — при всем желании даже с самым сильным биноклем я врядли разглядел бы в небе корабль, тогда как сенсоры на орбите делали это без труда. Так что купол был скорее приятной особенностью, чем функциональным архитектурным ходом. В нем действительно приятно было посидеть, когда хотелось поглядеть на море, да и рассветы я полюбил встречать именно там. На третьем ярусе находилась бОльшая часть аппаратуры — панели управления сенсорами, орбитальными логгерами, внутренним климатом и прочим. Получалось тесновато, но меня устраивало. Нужда в огромных апартаментах пропадает тогда, когда учишься жить один. Что до меня, я тогда был самым одиноким человеком в Галактике.
Второй ярус назывался «бытовым» и содержал небольшую кухоньку с печью и спальню с узкой откидной койкой. Холодильника не было, но кто-то из моих предшественников установил старую крио-камеру, которая поддерживала достаточную температуру и могла хранить продукты. Впрочем, особой нужды в этом не было, так как из продуктов были в основном консервы, доставлявшиеся транспортом снабжения, упакованные полуфабрикаты и стандартные брикеты пищевого рациона. Меню смотрителя маяка оказалось весьма скудным, но я и на это не жаловался. Иногда удавалось подстрелить птицу или медлительного тритона, тогда я сооружал роскошные блюда и ел их в гордом одиночестве, не стесняя себя правилами этикета. Локти можно было ставить на стол, а пепел с сигареты стряхивать прямо в рюмку — тут не было никого, перед кем мне могло быть стыдно. Однако въевшиеся в кровь традиции ван-Вортов не дали мне опуститься окончательно. Проклятая фамильная гордость, над которой так любили подшучивать недруги, оказалась крепче тяги к комфорту.
