– Ваше высочество, бросайте поводья, бросайте поводья, я вас подхвачу!
* * *
Царь привстает на цыпочки, всматриваясь в бинокль:
– Пошлите же к ним кого-нибудь, пошлите немедленно!
Сазонов не по возрасту проворно выбегает из беседки отдать распоряжение.
* * *
– Да бросайте же поводья, княжна, черт вас возьми! – грубо кричит на нее капитан, как на новобранца на плацу. По его искаженному лицу мы понимаем, что дело очень серьезно.
Но Анастасия теперь уже из страха вцепилась в поводья, не в силах разжать сведенные пальцы.
Ильницкий идет рядом в такт крупной рысью и, улучив момент, ловким движением стягивает княжну с дамского седла, бросает поперек своего скакуна.
Избавившись от наездницы и почуяв свободу, лошадь Анастасии, постепенно сбавляя ход, отрывается далеко вперед.
Капитану вскоре удается осадить своего коня, он спрыгивает на землю и принимает княжну на руки.
Князь буквально удерживает ее в своих объятиях и не спешит отпускать, внимательно рассматривая ее лицо. Это становится неприличным. И Анастасия это осознает.
– Оставьте меня, как вы смеете!
Остатками смятого букета из простых полевых цветов, который был прикреплен у ее пояса, она неумело хлещет офицера по лицу.
Тот, нисколько не уклоняясь, лишь немного ослабляет объятия и все так же смотрит ей в лицо.
– Виноват, ваше высочество, неловок, – ничуть при этом не смущаясь и не отпуская рук, произносит он. Между ними трепещет воздушный шарф, как бы соединяя собой их головы.
Вдруг шарф отрывается и улетает в пруд, некоторое время держится на воде, быстро напитывается влагой и тонет.
– Ах, мой шарф!
Капитан оборачивается и, увидев тонущий шарф, немедля бросается в пруд, успев снять только фуражку. Он сразу ныряет и надолго уходит под воду. На поверхности пруда расходятся широкие круги.
Шутка явно затянулась. Зависает гнетущая тишина. Княжну охватывает волнение, она уже в панике.
Через некоторое время голова капитана все же появляется из воды довольно далеко от берега, он шумно отфыркивается и вскоре – весь в прилипшей тине и водорослях, но с шарфом в руках – выбирается на берег.
Анастасия облегченно вздыхает. Под портупеей у капитана застряла крупная лягушка, но он ее пока не замечает. Он выглядит откровенно нелепо и понимает это. Картинно, по-шутовски, Ильницкий преклоняет колено и преподносит мокрый, с нитями запутавшихся водорослей скомканный шарф Анастасии.
– Ах, нет! Стоило ли так рисковать! Зачем он мне теперь?
– Вы позволите, ваше высочество, оставить шарф себе на память об этом чудесном дне?
