Готов предположить, что человеку прошлого века в преддверии нескончаемых звездных полетов во все концы обозримого пространства показалось бы странным такое пристальное внимание к случившемуся. В то время положительный результат просто не вызывал сомнений. Но сейчас, после тысячи и одной неудачи, когда мечта давно умерла, когда перестали верить в пятую стихию вне Земли и когда вдруг свершилось…
— Жаль, — сказал я, — придется подождать. В редакции тоже ничего…
— Хотите, я познакомлю вас с человеком, который первым обнаружил забытый корабль? — улыбнувшись, спросил Ольховский.
— Очень хочу.
— Загляните в зеркало.
— Не совсем понимаю вас.
— Могу посоветовать только вспомнить заатмосферную станцию.
— Ах вот оно что! Неужели? И он вышел в наш сектор?.. В тот самый вечер?
— Да. Та самая блуждающая крапинка. Неопознанный объект. А в секторе работали вы. Мои поздравления!
— А я пожалел было, что оказался на «Гондване», — чистосердечно признался я.
— Берите «Дельфин», — сказал Ольховский, — все равно будем стоять несколько часов. Только не глубже километра. Дальше делать нечего. Неинтересно. Темно, сыро и сумрачно. Лучше махните на отмель. Успеете.
И я оказался на «Дельфине». Вместе с Валентиной (так я стал звать ее, ни буквы не убавляя в ее имени, потому что оно ей необыкновенно подходило).
— Какой я биолог! — воскликнула она в ответ на мой вопрос. — Только учусь. Иногда вот дежурю на «Дельфине». Это проще простого. Нужно только помнить, что делать: биотоки управляют всем, и механизмами и аппаратурой.
— Вы, по-моему, несколько преувеличиваете роль биотоков, Валентина.
— Конечно, — созналась она, — управление чаще всего дублируется. С «Гондваны». Так что не разбежишься.
— Зачем тогда биотоки?
— На всякий случай. Например, полетело уплотнительное кольцо у антенны, в зазор хлынула вода. Что делать?
— Вычерпывать воду, — пошутил я.
— Всплывать! Сбрасывать балласт и всплывать.
Мы пошли к отмели. Я хотел увидеть голубую воду, зеленые подводные поля, серебристый рыбий дождь. Там, говорят, настоящие подводные пейзажи с бесчисленными ежами, мидиями, трепангами. Ни разу не видел я на воле звездочетов, больших налимов, не знал еще, как метят рыбье население ультразвуковыми датчиками и флюоресцирующими штрихами.
Мы остановились ненадолго, повисли. Над нашей головой — километровый столб воды. «Дельфин» медленно дрейфовал, повинуясь ленивому течению. Метрах в ста от нас шныряли полупрозрачные креветки. Валентина включила увеличитель. Тончайшие, не видимые глазом лучи нащупали целое живое облако. Я увидел этих миролюбивых морских зверьков как бы под микроскопом, на экране. Они смешно плавали, подгребая под себя воду хвостом, по-паучьи перебирая ногами. Я упросил Валентину, и она протянула к ним механическую руку с приманкой — мясным фаршем. Металлическая ладонь испугала креветок, они всполошились, исчезли с экрана. Но вот неведомое чудище перестало их тревожить, и они набросились на корм. В несколько мгновений полупрозрачные существа расправились с мясными крохами, и все облако застыло, точно ожидая новой подачки.
