— Тебе, Борис Петрович, — Шереметеву, — покудова дефензиву крепить у Новгорода, Пскова и Печор. Как полки новые соберутся, так и думать будем дальше. Что делать-то.
— Пушки нужны, государь. — тихо напомнил Головин.
— Кому поручить дело сие?
— Думному дьяку Андрею Виниусу. — предложил Головин тот же.
— Справится?
— С Сибирским приказом справляется.
— Тогда отпиши ему: «Со всего государства, с знатных городов от церквей и монастырей, собрать часть колоколов на пушки и мортиры».
— Государь! — Меньшиков аж приподнялся.
— Что тебе?
— Попы все взъяряться!
— Угомонись! Поорут и отстанут. Тебе в Москву отправляться. Выберешь из стольников царских командиров для новых полков драгунских. Только иноземцев не ставь! — поморщился царь. — Разбежались все. Даже из Преображенцев. Шневеца… — задумался. Все переглянулись. Сейчас скажет: «Казнить!» Андрей Алферович и правда командир был неплохой. В пехоте. Петр по Азовскому походу его знал. — Перевесть пехотным полком командовать. А ты, маеор, — Дугласу, — с Александр Данилычем поедешь. В Москву. Надобно офицеров набирать новых для полков. Из дворянских недорослей, кто воинскому искусству обучен. Смотреть их. Верю тебе, МакКорин. — поостыл царь. — Ну, давайте вечерять, а то вон, один шотландец метет все со стола, нам ничего и не достанется. — Все дружно рассмеялись.
* * *
А в Стокгольме меж тем викторию праздновали. Оды слагали в честь полководца своего юного. Медали чеканили. Все с Карлом XII. То напишут: «Истина превосходит вероятие!», то «Наконец правое дело торжествует». А одну выбили в насмешку. Над Петром, конечно. С одной стороны его изобразили, греющимся от огня собственных пушек, Нарву обстреливающих. С надписью: «Стоит Петр и греется». А с другой, бежит Петр впереди войск своих подале от Нарвы. Шапка падает, шпага брошена, и рыдает, слезы платком утирая. «Изшел вон, плакался громко!» — надписали.
* * *
Шпагу-то Петр не бросил! В ипохондрии жесточайшей повалялся дней несколько и все. Закипела работа. Полетели наземь колокола монастырские да церковные. Со всего государства везли их к в Москву, в Тулу, на другие заводы, где литейщики были знатные. Крестился люд православный:
— Знать точно, царь антихрист. Коли так храмы наши оскверняет.
— Цыц, юродивые, вот я вас! Сказано, пушки нужны! Снимай колокола. После виктории над врагом новые отольем. Такой перезвон устроим, на небесах услышат! — наводил порядок железной рукой думный дьяк Андрей Андреевич Виниус, что Сибирским приказом ведал. Бок о бок с ним шли служки приказа Преображенского. Брали всех, кто речи вел крамольные. И в застенок, аль избу съезжую. Письма подметные с манифестом Карла XII вдруг обнаружились. Тех, кого словили с ними — туда же. Да на дыбу, да под плети. На огне ленивом поджаривали, спрашивали ласково:
