— С чего ты взял, Ион?
— А зачем так нас гоняют? А?
— Ну и хорошо! Станешь подполковником, а там, глядишь, и до моего отца дослужишься — захохотала жена.
— Э-эх, — ротмистр махнул с досады рукой, — давай что ли обедать будем.
Глава 5 А завтра была война…
Хороша и покойна жизнь деревенская, коли барин хороший. Ни тебе бунтов стрелецких, ни медных, ни соляных. Ну выпорют разок-другой на конюшне, главное, за дело, а не попусту. И не обидно. Без кнута-то на Руси святой невозможно. Только дай волю полную, и кой кто из крестьянства в разор пойдет. Работящему и кнут не нужен, а ленивому — лекарство первое. Затерялась деревушка Семеновка среди лугов душистых, с клеверами сочными, и дубрав кудрявых, грибами и ягодами полных. В стороне от дороги столбовой, что бежит, петляя от Карачева к Севску. Редко, кто и завернет сюда. Чем гостей непрошенных меньше, тем и жизнь спокойнее. От смут разных, да расколов всяких. Оно, конечно, и сюда, в глушь благодатную, докатывалось. Но особо не тревожило.
Жили крестьяне мирно. Помещика не было над ними, зато барыня имелась вдовая — Устинья Захаровна. Муж ее Дмитрий Михайлович, сотником стрелецким был при брянском воеводе Головине, да ранили его стрелой манчьжурской, когда в Китай их послали, границы утверждать. Из Сибири вез его израненного слуга верный Афанасий Хлопов, думал до дому доберутся, и поправится барин. Но Господь рассудил прибрать его раньше. Чуток не дотянул. Прямо на погост и свезли. Остался сынок-младенец Андрейка сиротой и Устинья Захаровна вдовая. Погоревала барыня, да жить-то дальше надо. Афанасий за приказчика остался, и за сынком приглядеть. Безотцовщине мужская рука потребна.
Барыня была хоть и строгая, но справедливая. Мужа покойного все вспоминала, пример с него беря. Редко кого сечь приказывала, внушения бывало достаточно. Оттого крестьяне все в достатке пребывали, и хозяева не бедствовали. Афанасий помощником был надежным. И за хозяйством присмотреть и за барчуком юным. Сам-то бобылем проживал, Господь жениться не сподобил, потому и детишек не имел. Как к родному, к Андрейке относился.
Церковка своя в деревне имелась. Покровская. Отец Сергий там служил. Строгих взглядов был, хоть и не староверческих. Больше на монаха-схимника похожий. Высокий и худой, с бородой статною, седой и окладистой, да руки явно не мужицкие, хоть и огрубелые от трудов праведных физических.
Был он сослан в глушь брянскую за грехи какие-то, а может и, наоборот, за правду-матушку. Не прост, ох не прост, был отец Сергий, зело грамотен, языки знал многие, книги старинные вывез с собой из Москвы. Поговаривали, что был он близок некогда к патриарху Никону. А как тот в опалу к царю Алексею Михайловичу попал, так и Сергия выслали прочь. Он и Андрея крестил когда-то, и батюшку его отпевал. Зашел как-то вечером, да и предложил с мальчонкой заняться.
