Линда завороженно слушает его, на мгновение выражение ее лица становится наивным: полные губы эротично приоткрыты, зеленые глаза устремлены на Томмазо.
– Ты родился здесь, верно?
– Да, хотя большую часть жизни провел за границей. Мой отец был дипломатом… семейная традиция.
Сомелье, за которым по пятам следует официант с ведерком льда, приносит им бутылку «Соаве Классико». Ждет, пока официант поставит ведерко в подставку и уйдет, потом откупоривает бутылку, непринужденно и со знанием дела. Наливает немного вина в бокал Томмазо, отходит на полшага, держа бутылку наклоненной. Томмазо легонько крутит бокал, держа его за ножку, подносит к носу, потом делает маленький глоток, катает вино во рту, затем глотает.
– Отлично, – произносит он.
Сомелье наполняет до середины бокал Линды, затем – Томмазо, заворачивает бутылку в салфетку, ставит в ведерко со льдом и с полупоклоном уходит.
Оставшись вдвоем, Томмазо и Линда слегка чокаются и с улыбкой пьют вино. Они заказывают ризотто алл’азолана с ростками крапивы, а на второе – карпаччо из копченого лосося с мороженым из авокадо. Линда буквально пожирает каждое блюдо – у нее зверский аппетит. Алкоголь еще больше усиливает ее природную эмоциональность, во время разговора она смешно жестикулирует и корчит гримасы. Томмазо с интересом наблюдает за ней.
– Дела на вилле идут отлично, правда? – вдруг ни с того ни с сего спрашивает Линда.
Вместо ответа Томмазо молчит. Однако увиливать не в его стиле, поэтому он отвечает вопросом на вопрос:
– Как думаешь, когда завершатся работы?
– Примерно через месяц.
– Я надеялся, что будет быстрее…
– Это невозможно, если делать все идеально. Ты ведь любишь, когда все идеально, правда?
– А тебе подходит роль руководителя – я видел, как ты строишь рабочих, – не реагирует на ее провокацию Томмазо.
Она не хочет, чтобы он заметил ее возбуждение, и поэтому просто улыбается: в конце концов, ей приятно слышать комплимент.
– Они знают, что со мной шутки плохи.
Томмазо смотрит на нее, не отрывая глаз. Губы Линды выдают ее чувственность, первозданную женственность – он не знает, насколько она это осознает и пользуется ли своим оружием соблазнения намеренно. Ему даже захотелось их укусить.
Губы Линды выдают ее чувственность, первозданную женственность – он не знает, насколько она это осознает и пользуется ли своим оружием соблазнения намеренно.
Официант приносит два десерта: тирамису со съедобной золотой фольгой и желе из шампанского для Томмазо, и торт «Павлова» с белым шоколадом и лесными ягодами для Линды.
