Он попытался приподнять руку в направлении Брэкена. Та немного потряслась в воздухе, и упала назад на белоснежное покрывало. Раздался негромкий стук, это Торреос закрыл двери, отгородив их тем самым от родственников, которые находились в передней комнате. Женщины все были одеты в черное и вуали. Деловые костюмы мужчин казались старыми. Отблески смерти возвращали их всех назад в Сицилию к тамошней моде на одежду и обувь.
Брэкен подошел к кровати. Голова старика превратилась в череп. Кислый запах казалось шел из всех пор его плоти. Его рот ввалился и был перекошен на левую сторону, левая рука превратилась в птичью лапу с когтями и не двигалась.
— Брэкен, прошипел Коррезент скрипучим и приглушенным голосом. Одна сторона его лица скривилась в гротескной усмешке, пока другая оставалась бесстрастной и неподвижной. — Я хочу поговорить с Вами.
— Бенни сказал, что вы хотите задать мне пару вопросов.
— Да. Слова давались ему с трудом. — Я должен… сказать Ва…
— Сказать мне что?
— Они сказали мне, что Вы хорошо работаете. Вы действительно хорошо сработали. Вы убили мою жену и меня.
— Я лишь выполнил свою работу.
— Гордость, старик сказал, и грустно усмехнулся. «Гордость» …
Казалось, он собрал последние силы. «Она обещала быть хорошей женой, послушной женой. Она сказала, что принимала противозачаточные пилюли, но больше не будет. Она сказала, что родит мне сына».
— Мы занимались любовью. Но я стар. Она спросила может нам прекратить, его череп вновь оскалился. — Но не мог же я показать моей избитой супруге, что уже не мужчина? Конечно нет, и я сказал — Нет, ни в коем случае. Никогда.
— Мы продолжали заниматься любовью. Однако я, я имел проблемы. Изношенные кровеносные сосуды здесь, — он постучал по своей голове — прохудившиеся как дырявый воздушный шар. Доктор пришел и сказал, хватит, Вито. Вы убьете себя. И я сказал, да, возможно. Однако я буду заниматься любовью пока не забрюхачу её. — Гордость…
— Тогда доктор сказал, продолжайте делать это. Попытайтесь зачать ребенка в семьдесят восемь лет. Он сказал, я дал бы Вам сигару, Вито, но вы не должны более курить сигар.
Брэкен переступил с ноги на ногу. Белизна комнаты стесняла и давила.
— Я был несказанно рад. Я был мужчиной, супер мужчиной. Я имел брюшко. Дом стал полной чашей. Мы организовали, подскажи мне слово, когда много еды-
— Банкет, ответил Брэкен.
— Да. И я сижу во главе стола, поднимаю бокал. Моя жена, она тоже поднимает. Я и она пробуем вино и тогда я говорю. Я говорю, что дарю моё брюшко моей супруге! — Я самый счастливый человек в мире. Я шучу и рассказываю сальные анекдоты. Я даю ей деньги на рулетку и карты. Я даю ей то что она хочет. После этого однажды ночью, мы спорим. Был трудный и резкий разговор. После него… наступило это. Боль. Один глаз ослеп и закрылся. Она увидела это и закричала. Она побежала к телефону в переднюю комнату, неся живот перед собой. Я пытался закричать, но ни слова не вырвалось из моего рта, они сказали мне, что она упала на ступеньках, ведущих в переднюю комнату. Они сказали мне, что она находится в больнице. После этого они сказали мне… Рука поднялась вновь. — Скончалась. Дон Вито закончил. Безумная усмешка как пришла так и прошла.
