— Ладно. Не было, так не было. Только Лёшу, пожалуйста, не бросай, — говорит она серьезно, так серьезно, что у меня мурашки по спине бегут. Ее слова, как плетка. Да, ее мне как раз и не хватает.
— Прости, мне пора! — спохватываюсь я. — В десять семинар по тайм-менеджменту начинается, — обнимаю Свету и иду в коридор. — Лёша сказал, что он нам не поможет, но как руководителю, мне полезно послушать, поэтому я побежала.
— Счастливо! И слышишь, не бросай его! — повторяет она.
— Не брошу, — отвечаю и отворачиваюсь.
Вот это дела… Шагаю вдоль бульвара к автобусной остановке. Мокрая тропинка под весенним солнцем превратилась в скользкое месиво. Осторожно ступаю, думая о том, как быстро Света поняла всё, что случилось со мной, и как много времени понадобилось мне, чтобы поверить в ее беременность. Может быть, и Лёша всё понял, но не решился сказать, как и я…
Навстречу по тропинке идет мужчина в костюме: около сорока, в шляпе, в шерстяном, плотно сидящем пальто. Нельзя назвать его красавцем, но на вид приятный: мягкие черты лица, добрый взгляд. «Nice», как сказали бы англичане. Явно спешит. В одной руке — небольшой кожаный чемодан на колесиках с выдвижной ручкой. Он пытается катить его по тропинке, но луж так много, что ему постоянно приходится приподнимать его. От этого кажется, что мужчина парит. В другой руке у него цветы, под мышкой — огромная плюшевая собака. По походке мужчины можно легко узнать, что он родился не в этой стране — совершенно не умеет ходить по нашей весенней грязи. Ставит ноги прямо и резко, торопится. И вот результат: он поскальзывается и летит прямо в лужу. Поднимается, пытается отряхнуть себя, собаку, но российскую жижу так просто не отчистишь. Я слышу отборные английские ругательства. А потом еще на французском.
— Вам помочь? — спрашиваю, поравнявшись с ним.
— Нет, спасибо! — говорит с чуть слышимым акцентом (французским или английским, не могу разобрать) и парит дальше.
Он любит ее. Очень сильно любит ее. Собаку купил, цветы… Иду дальше, чуть не плача: от счастья за Свету и несчастья за себя.
* * *
Михаил встречает нас в позе лотоса. Он медитирует с закрытыми глазами, не обращая внимания на разговоры. Интересный поворот. Стулья стоят теперь не кругом, а в шахматном порядке. Это хорошо. Так мне не нужно смотреть Николаю в глаза. Все места в последних рядах заняты, я неохотно двигаюсь к первому, где сидит он.
— Привет! — он несмело поднимает взгляд, приветствуя меня. В его глазах радость. — Ноги не болят?
