— Не влюблена, и не надейся! — и чего он улыбается?!
— Пока, солнце моё! — очередная самодовольная улыбка в подарок впечатлительным и доверчивым дурочкам вроде меня. Разоткровенничалась тут. Нашла кому! Кошмар ей приснился, первый раз что ли?!
— И что касается дам, перед Летицией тебе всё же придется извиниться. Ты и сама это знаешь.
— Не хочу! — строптивая Кьяра снова с вами.
— Кьяра, ответ 'нет' совсем не то, что я хотел бы от тебя услышать! — суровым и непоколебимым герцог Даремский умел быть. 1:0 в его пользу.
— Хорошо, но общаться с ней и вести светскую беседу я не буду! — последние рубежи я не сдаю.
— Милая, я же не заставляю тебя парить в облаках, хотя, я думаю, это удалось бы тебе намного легче светского разговора! Увы, но все мы несовершенны!
— Рихард, ты — свинья! — я действительно возмущена, я умею быть вежливой. Правда!
— Малышка, я не свинья, я — свинопас! Вот сейчас пасу весьма недурственную свинку! — и шаловливые руки герцога прошлись по моим ребрам, слегка прикрытым тонкой тканью ночной рубахи.
Взвизгнув, я вырвалась и шлепнулась своим зад… 'мадам сижу' в фонтан!
— У — у-у, 'свинопас' герцогских кровей, сейчас тебя будут отмывать! — собрав пригоршню студёной воды, я пыталась окатить ею тут же отпрыгнувшего от бортика Рихарда.
Техника малого ковшика не добилась успеха, и потому пришлось зайти подальше и, присев, устроить 'водяную мельницу'.
Но маг не был бы магом, если бы не прикрылся воздушным щитом.
— Ах, так, да?! Запрещенные приемчики?! — злая я — то еще зрелище, но злая и мокрая я — явный способ встретиться с предками, — Ну, ладно!
Поверьте мне, когда вам говорят, что холодная вода остудит любой гнев, врут! Нагло и без зазрения совести. Мокрая и дрожащая я в поиске оружия против мага взобралась на саму мраморную фигуру, украшавшую фонтан, коей, между прочим, была лесная нимфа, из сплетенных над головой рук которой и лилась живительная влага. При помощи нехитрых инструментов — пальцев собственной руки, я смогла‑таки направить струю воды в лицо расслабившегося мужчины. И если бы не предательство шелковой рубахи, зацепившейся за неизвестный мне выступ скульптуры, быть бы магу битым. То есть мокрым с ног до головы. Хотя я его всё‑таки замочила, когда с диким визгом рухнула ему прямо в руки.
— Наигралась?! — с придыханием спросил он.
— Ага — аг — ик! — икнув, ответила я. Шмякнуться о мраморное дно фонтана — то еще удовольствие, но шмякнуться с высоты полутора моего роста — врагу не пожелаешь.
