– Так, может, признаться им, отчего хворь у тебя?
– Что ты! Мужчинам-то? Срам какой! Да и что они в этом понимать могут! Никогда не слыхала, чтобы доктора женские болезни лечили. Ты со мной побудешь?
– Конечно. Вот сейчас за молоком пошлю… И клюквы ещё надо… Вот сделаю тебе питьё и сяду здесь, перевод писать буду.
День получился суматошный: несколько врачебных осмотров, два раза Мария в свой дом за припасами ездила, то и дело забегали царевны, царский секретарь не раз о здоровье справлялся. К вечеру сам Пётр из Приказа вернулся. Вошёл румяный, пахнущий снегом и табаком, поцеловал горячий и влажный Катеринин лоб.
– Что же ты, Катеринушка? Доктора были? Ещё лекарей нагоню.
– Не надо, государь, Маша лучше лечит.
Голос у Катерины слабый. Она облизала сохнущие губы, Мария проворно поднесла ей чашу с клюквенной водой, сказала, строго взглянув на Петра:
– Я рядом буду, кликните, если что.
Вышла. Сразу подскочила Варенька.
– Как она?
– Плохо, боюсь, антонов огонь не прикинулся бы.
Глаза у Вареньки круглые, она не то удивляется, не то радуется.
– Ой, что ж будет теперь… А Нинка-то что придумала, представляешь…
– Постой, – остановил её возбуждённый шёпот Марии. – Кажись, зовут меня.
На лице Петра не было и следа улыбки, с которой он вошёл с улицы, по углам рта напряглись желваки.
– Катерина Алексеевна сказала, есть в деревне отца твоего лекарка, от неё и уменье твоё.
– Есть, Пётр Алексеевич.
– Далеко ехать?
– За день добраться можно.
– Вот что, княжна, сейчас отряжу роту солдат, а ты своего человека дай в проводники, чтоб завтра эта лекарка здесь была. Заплачу и ей, и отцу твоему, мало не будет.
Мария оторопела. Представила, как в заповедный лес вваливаются солдаты… За такое Нава и проклясть может.
– Не выйдет, государь. Она никуда не ездит, всех больных к ней везут.
– Неужто и царь ей не выше прочих? А вздумает артачиться – силком привезут, здесь поговорим.
Мария испугалась. Зря рассказала, надо выпутываться!
– Не выйдет, государь. Не в её то воле. Она не только уменьем своим, она местом лечит.
– ???
– Её избушка на таком месте стоит, что там у любого человека сил прибывает, а хворей убывает. Потому и сама она уж не помнит, сколько ей лет, а телом лёгкая, да гибкая, как молодая.
– Чудеса сказываешь. Только что недосуг сейчас, а то бы сам Катеньку проводил, посмотрел бы на эту колдунью. Ну ладно, отправляйтесь завтра с утра, как доедете, посыльного с депешей отправь. И каждый день чтоб донесение мне о здоровье супруги и о всех других делах было.
