– Да не сказка это! – почти обиделась Варенька. – Это баяна верная, и всё правда!
– Ну? – Макаров уже прямо смеялся. – И где же эти горы лихорадковые находятся? Сколь я карт земных ни штудировал, а таких не встречал.
– Ну и ладно, и не верьте! – Варенька покраснела, слёзы на глазах даже выступили. – А это старые люди говорят, им врать не к чему!
– Не сердитесь, Варвара Андревна. Но право, такие рассуждения в наше время… Ведь уже восемнадцатый век на дворе! Люди в тайны природы проникают, а у вас – «лихорадки на горе». Вот хоть у Марии Борисовны спросим, может ли девица с крыльями у человека внутри сидеть и болезнь его творить?
Боярышни посмотрели друг на друга, потом одновременно фыркнули и рассмеялись.
– А они невидимо… – попыталась упорствовать Варенька.
Мария перебила:
– Полно, Варюша. Скажи лучше, Катерина Алексевна как?
– Заснула. Только легла, сразу и заснула – умаялась. Я при ней одну девку оставила, остальным спать велела, завтра, поди, хлопот не меньше сегодняшнего будет. А мы с тобой утром поспим. Нина, видать, тоже утром спать будет, до сих пор с поляками в фанты играет.
Было так уютно у огня. Мария по-домашнему подобрала в кресло ноги, следила за пляшущим пламенем. Макаров тоже смотрел на огонь и был похож на кота у печки.
Варенька подождала ответа, потом продолжила:
– У них там одна свеча на столе, по углам темно. Я как заглянула, один пан на руках панну держит, а она его в лоб целует. И Нина тут рядом. Как меня увидали, закричали, звать стали, я еле отговорилась, так вслед ещё кричали, чтоб мы с тобой, Маша, вместе к ним шли, дескать, ждать будут.
– Угу, – сказала Мария, не поднимая головы с локтя, – один и здесь был, тоже звал.
– Когда это? Когда нас не было? И ты не пошла?
– Ну, если б пошла, то здесь бы не сидела.
Мария взглянула на подругу сквозь прижмуренные глаза. Та сидела прямая, тоненькая, лицо пламенело то ли от азарта, то ли от бликов пламени. Вареньку нисколько не разнеживала уютность обстановки, ей хотелось делать что-нибудь, или хотя бы говорить. Делать было нечего, и она говорила:
– У польских бояр такие нравы, такие нравы. Они, похоже, ещё распутнее немцев.
– Почему ж вы, Варвара Андревна, почитаете немцев распутными? – повернулся к ней от камина Макаров.
– Как же, Алексей Василич, это все знают. Возьмите хоть Анну Монсову.
– Ну-у, вспомнили, это дело прошлое. Да и неизвестно, кто там и что…
– Как же неизвестно, Алексей Василич, когда все знают…
Мария перевернулась на другую сторону – отсидела ногу – и спросила:
