Мы могли позволить себе пригласить выступить в главном концертном зале города того же Арти Шоу с оркестром – бесплатно для всех желающих. Люди произносили наши имена только шепотом, со страхом и благоговением.
Даже во внешности между нами и теперешними хозяевами города лежит пропасть. Я никогда не позволял себе выйти из дому без шитого на заказ костюма, запонок, начищенных брогов и шляпы-борсалино. А эти питы хирурги, джеки сатанисты – рванье, отбросы человечества в грязных майках и дырявых джинсах.
Новый Бейсин-сити вызывает у меня отвращение. Как я понял из рассказов Вилли и пресвитера Сила, сейчас власть в городе делят три группировки. Две из них возглавляли Пит Хирург, уже знакомый мне, и Джек Сатанист, который ищет меня по всему городу. В третью входила местная полиция.
Эти копы хуже проституток. Они грабят всех подряд, особенно мирное население. Так называемые стражи порядка не гнушаются принимать сторону одной из банд, как правило, той, где больше заплатят.
Есть еще дамы из Старого города, но они не в счет. Эти красотки имеют влияние лишь на своей территории и не посягают на чужое. С ними можно договориться. Я это ценю.
Каждый день мальчик-служка приносит мне свежие газеты, не только муниципальные. Я узнаю из них о новых зверствах, убийствах и ограблениях, совершенных в городе. Мы обсуждаем это с пресвитером, сидя в его кабинете, в удобных кожаных креслах.
Но все чаще мне кажется, что изнутри под обивкой спрятаны иглы. Так остро ощущается напряжение и ужас, сквозящий в скупых газетных сводках. Все чаще в статьях, описывающих разгул беззакония, содержится призыв к властям штата сделать что-нибудь. Раздаются крики о бездействии полиции.
Да, иногда преступников задерживают и судят по всей строгости. Вот, например, массовое изнасилование с отягчающими обстоятельствами в сиротском приюте. Пострадали пятнадцать воспитанниц, нянечка и даже ночной сторож, который умер в больнице, не приходя в сознание.
По горячим следам был задержан бездомный шестидесятипятилетний мужчина. Один! Полиция гордо отчиталась, что преступник во всем сознался.
Видел я и фото из зала суда – сутулое морщинистое существо, от силы пяти футов росту. Рука на перевязи. Виден гипс.
Мог он совершить то, в чем его обвиняют? Ответ очевиден не только мне. Я боюсь, что если оставить все как есть, то изменения к худшему начнут происходить на куда более высоком уровне. Каждое преступление может стать последней каплей, после которого на город пороков обрушатся все десять казней египетских. Или же федеральные власти просто введут к нам войска и устроят тотальную зачистку.
