Наташа отрицательно покачала головой. Она хотела сказать Полякову, что навещала его по приказанию Марченко, но отказалась от своего намерения.
— Хочешь заставить меня поверить, что тебя ничуть не тронула смерть родного отца? — недоверчиво спросил Поляков.
Наташа снова покачала головой.
— Кое-какая информация о смерти отца у меня есть, знаю, какие слухи ходят в московском Центре. — В ее словах звучала горечь и в то же время решимость. — Мой долг установить факты. Я отомщу за его смерть.
В душе Полякова всколыхнулись давно забытые чувства. Он знал, что любит Наташу, и дал себе клятву помочь ей установить истину.
Искушения Поляков не выдержал. Он улыбался, как ребенок, получивший новую игрушку. Хоть он и испытывал боль, но выполнил свою роль успешно. Наташа лежала на нем, телом к телу, его ноги раздвинуты, а ее вытянулись сверху. Оба уже расслабились, но разъединяться не хотелось.
— Узбеки хоть и покалечили тебя, но твоя сексуальность нисколько не пострадала. — Она потерлась щекой о его щеку и, воркуя, посмеивалась над ним.
Полякова тронула лесть. Чувствуя, как становятся твердыми ее соски, он снова испытывал возбуждение.
«Еще разок?» — хотел он спросить, но застеснялся как юнец. Сама догадается, благо это не трудно.
— Я так хотела тебя, когда пришла в тот вечер, — сказала Наташа. — Тебе было худо, и ты нуждался во мне. Но я действовала только в рамках приказа.
— Приказа Марченко?
Она молча пожала плечами, вместо того чтобы вопреки своей воле сказать «нет».
Простыни сбились, и оба лежали совершенно голые после любовного поединка. Разгоряченные тела постепенно остывали. Поляков ощутил, как покрылась гусиной кожей спина Наташи, и, превозмогая боль, попытался натянуть одеяло. Холод в квартире был леденящий.
— Что бы они сказали? — спросил Поляков.
— Кто? — Губы Наташи шевелились у самого его уха.
— Центр… Марченко… Зорин… и другие, если бы узнали, что ты была со мной?
Наташа приподняла голову, темные волосы упали ему на лицо и на грудь.
— А им-то какое дело? И почему я должна беспокоиться? — спросила она.
— Вчера меня уволили, и я больше не сотрудничаю в московском Центре.
— Я знаю.
Наташа знала, вероятно, все. Она оперлась на руки, приподнялась, ее груди касались губ Олега.
— Это Марченко уволил тебя?
Поляков подтвердил:
— Угу, — и поймал губами ее сосок.
— Потерпи, — сказала она. — Еще успеется. Давай-ка поговорим.
Постепенно Поляков начал понимать, что произошло с Марченко. Эта операция против Раджабова, засада в горах Тянь-Шаня, нападение на дачу в Хиве и его, Олега, возвращение с золотом на борту «Ильюшина»…
