Старший телохранитель подал знак шоферам, сидевшим покуривая и переругиваясь в темных углах под деревьями. Крики и приказы раздавались в прохладном полуночном воздухе, когда Полякова бросили на заднее сиденье государственной «Волги», машины, что еще недавно любили использовать работники партийного аппарата для выполнения секретных поручений и поездок своих жен по магазинам и базарам.
Охранники втиснули Полякова между двумя другими, которых оторвали от игры в домино. Они придавили его голову к спинке сиденья, предварительно заставив завести руки за спину. Полковник немало тренировался по части грубого с ним обращения, но все же его охватила дрожь. Он пытался определить, является ли суматоха вокруг него обычным способом выпроводить с дачи нежеланного гостя или же это специально разыграно с ним, представляющим Центр, как демонстрация могущества узбекского пахана. Грубые действия шофера, охраны, сидевшей с ним на пассажирском месте, и два приставленных к бокам пистолета не давали возможности сосредоточиться и сделать верное умозаключение.
Люди сидели молча и неподвижно, в то время как колеса вертелись с бешеной скоростью по горному пыльному гудроновому шоссе, обсаженному деревьями; машина поскрипывала и подпрыгивала на крутых поворотах. Голова у Полякова гудела, он быстро потерял ориентировку. Тело изогнулось в неудобной позе, пленник чувствовал себя отвратительно. Сдавленный с двух сторон, он все-таки не мог занять устойчивое положение, его болтало и швыряло, когда «тачка» громыхала по опасным изгибам той дороги, что, должно быть, вела с Тянь-Шаня к Ташкенту.
Даже старший офицер КГБ, закаленный в боях, каким был Поляков, не может оставаться спокойным в подобной ситуации. Его первейшей задачей было остаться живым, но он оказался абсолютно беспомощным, чтобы защитить себя. Не расценивал ли его Раджабов как опасного свидетеля, от которого лучше навсегда избавиться? Или полковник оказался просто помехой в делах и его нужно насильно убрать с узбекской земли как можно скорее?
Все же Поляков почему-то надеялся, что его везут не в одну из раджабовских тайных тюрем, где «крестный отец» выполнял роль и судьи и палача, где заключенных избивали и пороли плетьми в соответствии с племенными узбекскими обычаями.
Чувство времени и направления он утерял. Ехали, может быть, двадцать минут, а то и полчаса неведомо куда. Внезапно заскрипели тормоза, «Волга» пошла юзом — сначала налево, затем направо. Водитель не справлялся с управлением. Правым бортом стукнулись обо что-то похожее на оградительный барьер шоссе. Левой стороной зацепились за борт грузовика, тот, должно быть, поднимался по крутому склону. В конце концов легковушка с треском остановилась. Охранники беспомощно барахтались у ног Полякова.
