— Теперь хоть замуж! — пошутил он.
— Когда? — откликнулась чутко.
Он опять посмотрел на окно. Черное, непроницаемо отражало оно комнату. «Обойду больных и посплю в ординаторской», — решил он, поняв, что валится с ног. Отчужденно он глянул на больную.
Он был спокоен, груб, здоров и враждебен немощи.
— Воняет же у вас, надо сказать! — он повернулся, чтоб уйти.
— Не уйдешь ведь, — вкрадчиво прошептала старуха.
Он обернулся рассеянно:
— Что? Вот у меня журнал назначений. Уколы, таблетки. Семьдесят больных.
Старуха слегка смутилась, но повторила с нажимом:
— А ты не иди.
— Что ж им, умирать? — усмехнулся он. И добавил: — Я ведь медбрат.
Наклонила голову, стала думать. Потом говорит:
— Жениться нам с тобой надо.
— За старое, опять за старое, — прошипел он тоскливо. — Как же нам жениться? Я такой молодой, а вы старая!
Поглядела, как на сумасшедшего.
— А почему тогда ты мой жених?
Он подкрался, как убийца, руки в карманах халата сжимая.
— Я не жених! — взвизгнул он, нависнув над ней.
Ему показалось, что она усмехнулась злорадно.
— Вы послушайте, Анна Ивановна! — он заговорил спокойно, покровительственно, как здоровый с больной. — Дорогая Анна Ивановна Буранкина.
— Да, да! — отозвалась она трепетно.
— Вас нашли на улице. Никто вас не знает. Никто сюда не обращается. Вас лечат. Если вас не найдут ваши близкие, вас поместят в дом престарелых. А может такое быть, что кто-то сейчас в горе мечется, ищет вас, зовет.
Ее это не тронуло. Она это выслушала, довольно бессмысленно хихикая.
— Откуда вы взялись? — с угрозой спросил он.
Она промолчала.
— Почему вам условия особые? Вам одной — бокс, когда другие больные лежат в коридорах?
И на это она промолчала так равнодушно, словно речь шла не о ней.
— Где вы живете?
Она, улыбаясь, пожала плечами.
— У вас нет документов! — крикнул он.
— Есть! — крикнула она.
Она бросилась к тумбочке, мотаясь от старости, промахиваясь, уцепилась за крышку ящика, потянула. Она достала горсть значков и медалей.
— Знаю! Знаю! За войну! Вас с ними нашли. Вас за них и пригрели, сюда поместили! Но ведь это же не документы! На них нет вашего имени!
— Герой… Победитель… — неуверенно прочитала старуха.
— Это не имя! Звание ваше!
С сожалением поглядела она на сияющие кружочки, ссыпала, звякая, обратно в тумбочку.
— А к тому же! — сообразил он. — Вот они и доказывают, что вы старуха! Вас наградили давно, та война ушла давно. Уже новые войны накатили. Вы не девушка юных лет! Как вы любите врать мне! Вы не можете быть моей женой!
