Ясно. Новые стихи и письма счастья | страница 25



И не пойму, что вот он, ад.

Жужжанье. Полдень. Три. Четыре. В желудке ледянистый ком. Курю в заплеванном сортире с каким-то тихим мужиком, в дрожащей, непонятной спешке глотаю дым, тушу бычки – и вижу по его усмешке, что я уже почти, почти, почти как он! Еще немного – и я уже достоин глаз того, невидимого Бога, не различающего нас.

Но Боже! Как душа дышала, как пела, бедная, когда мне секретарша разрешала отсрочку страшного суда! Когда майор военкоматский, с угрюмым лбом и жестким ртом, уже у края бездны адской мне говорил: придешь потом!

Мой век учтен, прошит, прострочен, мой ужас сбылся наяву, конец из милости отсрочен – в отсрочке, в паузе живу. Но в первый миг, когда, бывало, отпустят на день или два – как все цвело, и оживало, и как кружилась голова, когда, благодаря за милость, взмывая к небу по прямой, душа смеялась, и молилась, и ликовала, Боже мой.

2. Паспортный стол

Тоскуя в паспортном столе,
Скучнейшем месте на земле,
Где дверь скрипит, компьютер виснет,
А на окошке фикус киснет,
Где паспортистка в виде жабы,
Или точней, с лицом-как-выменем,
Сидеть на пенсии должна бы
Последних тридцать лет как минимум,
А ведь наверняка же добрая
Старушка, внука любит страстно,
Но как дойдет до регистрации,
Так вообще стоит стеной,
Пятнадцать справок, двадцать выписок,
Непрошибаемая фраза
«Я вам еще раз повторяю»,
А я сейчас не удержусь
И вообще завою в голос —
Да чем же мы, скажи на милость,
Так перед вами провинились,
Уже не фактом ли рождения
На подконтрольной территории? —
А что она, тупая жрица,
Она сама всего боится,
Над ней стоит такое НЕ,
Что не представить даже мне, —
И в этой очереди паспортной
В короткий день, тупой и пакостный,
Мне так легко вообразить,
Что в канцелярии у Бога —
Не в недрах мрачного чертога,
Не на обветренной скале, —
Все так же кисло и убого,
Как в этом паспортном столе.
И он, как эти старушенции,
Давно бы должен быть на пенсии,
Но все хлопочет, все толчет,
Ведет старательный учет,
И потому его опека
Везде пугает человека.
И потому-то жизнь моя
Вся состоит из ожидания,
Бессмысленного выживания
И непрерывного вранья.
А если здесь выходит что-то,
То при побеге от учета,
При выпадении из перечня,
Который тут ведется бережно —
Не по любви, а потому,
Что этот бог и сам боится —
Начальства, вызова, событья,
Непостижимого ему.
Я так и вижу, как несет
Он эти списки, распечатки
К другому жителю высот
С верховной лестничной площадки;
Но в том и главная беда,
Что этой летописи ада
Ему не надо никогда
И ничего вапще не надо.