Впрочем, селезень, кажется, начал оживать. Через минуту-другую он пришел в себя, встряхнулся и неожиданно взвился прямо из рук.
- Впредь поминай меня добром среди утиных собратьев! Авось свидимся на Сицилии! - прокричал я ему. Он бил крыльями уже над Енисеем, где туман окончательно рассеялся, обнажив излуку./е' белеющими створными знаками для все более редких буксиров. Пора было идти париться.
Я зашагал от городища,,до извилистой скользящей тропе. И тут мён?госенило. Господи, что за несуразицу Учителю я молол! Какие золотые подвески? Какая упряжь! Больной, он разыскал меня у черта на куличках. Он призывал к высочайшему вниманию. Он сказал: все спокойно, как в урочище Джейранов. Долго тлел бикфордов шнур этой незамысловатой фразы, но взрывом меня оглушило основательно...
2. Легенда о Снежнолицей
- ЗОНА, ПОЧЕМУ ТАК ТРЕВОЖАТ, ДАЖЕ ОСКОРБЛЯЮТ ФИЗИЧЕСКИЕ ИЗЪЯНЫ В СОВЕРШЕННОЙ КРАСОТЕ? ПРЕКРАСНОЕ ДИТЯ, РОЖДЕННОЕ ГОРБУНЬЕЙ, РАДУЕТ ВСЕХ. НО ДВУХГОЛОВЫЙ МОНСТР ОТ ВЕНЕРЫ МИЛОССКОЙ?!
ЕГО ПОЯВЛЕНИЕ НА СВЕТ РАСТОПЧЕТ И ЕЕ КРАСОТУ.
- ПРЕКРАСНОЕ - КАК ЖИВОЕ ЗЕРКАЛО, ОТРАЖАЮЩЕЕ ЮНОСТЬ МИРА. ЭТО БЛАЖЕНСТВО ГАРМОНИИ, ТОРЖЕСТВО ОСОЗНАВШЕЙ СЕБЯ МАТЕРИИ. А УРОДСТВО - ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ РАСПАДА, УГАСАНИЯ ЖИЗНЕННЫХ СИЛ, ПРЕДВЕСТЬЕ РАЗЛОЖЕНИЯ. БЕЗОБРАЗИЕ САМОЙ СМЕРТИ.
- ЭОНА, НО У ИСТОКОВ ЗЛАТОКУДРОЙ ЮНОСТИ МИРА НЕ БЫЛО КРАСОТЫ - КРАСОТЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ, ПОСКОЛЬКУ НЕ БЫЛО ЕЩЕ И САМОГО ЧЕЛОВЕКА. ОЗНАЧАЕТ ЛИ ЭТО, ЧТО КРАСОТА НАРАСТАЕТ, ПРЕУМНОЖАЕТСЯ, СОВЕРШЕНСТВУЕТСЯ, ВОСХОДЯ ПО ЛЕСТНИЦЕ ВРЕМЕН?
- БУДЬ ТАК, ДИВНЫЕ ОБРАЗЫ ИСКУССТВА ПРОШЛОГО НЕ БЫЛИ БЫ СТОЛЬ ПРИТЯГАТЕЛЬНЫ ОДНАКО ИМЕННО ОНИ - НЕИСЧЕРПАЕМЫЙ родник ВДОХНОВЕНЬЯ для ВСЕ новых и новых ПОКОЛЕНИЙ ХУДОЖНИКОВ, СКУЛЬПТОРОВ, ПОЭТОВ. ИБО ПРЕКРАСНОЕ НЕПОДВЛАСТНО МЕЛЬНИЦЕ ВРЕМЕНИ. ПРЕКРАСНОЕ - ВЕЛИКОЛЕПИЕ ИСТИННОГО.
- ЭОНА, ТЫ СКАЗАЛА ЗАМЕЧАТЕЛЬНО: ВЕЛИКОЛЕПИЕ ИСТИННОГО.
- ЭТО СКАЗАЛ ПЛАТОН.
После первого курса я напросился в экспедицию к Учителю рабочим. В те годы он раскапывал древнее уйгурское городище в долине реки Или, несущей свои мутные воды среди отрогов Тянь-Шаньского хребта. Попасть к Учителю стремились многие в университете, притом не только будущие историки и археологи. Имя его всегда было окружено легендами, а после того, как он возвратился из Монголии, где раскопал кладбище стегоцефалов, об Учителе заговорили и за границей. Однако пробиться в его экспедицию было трудно: все знали, что состав ее долгие годы почти не меняется, а лишних людей он к себе не берет. И все же я рискнул: заявился однажды вечером к нему на кафедру, досадуя, что так и не обзавелся приличным костюмом. Он сразу же дал мне от ворот поворот, будто обрубил канат: нет! Тогда я достал из кармана застиранной ковбойки билет в общий вагон до Алма-Аты и положил на стол, где лежали разные диковинные камешки - единственная слабость Учителя.
