Фостер закурил новую сигарету.
– И что потом?
– Потом мать позвала меня обедать, – вздохнул Бедекер. – Я разрядил оба ствола, спрятал ружье обратно в шкаф и следующие две недели старался не попадаться Комптону на глаза, да и ему, наверное, уже надоело меня лупить. А в мае мы переехали.
– Понятно. – Фостер глотнул пива. – Чак Комптон всегда был уродом.
– Кстати, что с ним сталось? – Бедекер аккуратно поставил банку на траву, вскинул ружье и прицелился.
– Женился на Шерон Кэхил из Принсвилля. И знаешь, как подменили человека. В религию ударился, правда ненадолго. Работал в дорожной службе, а в шестьдесят шестом свалился с сенокосилки, прямо под нож. После этого протянул с неделю, но пневмония его уходила.
– Ясно… – Бедекер спустил курок. Крыса забилась в агонии, дико вереща. Бедекер поднял ствол вверх, трижды передернул затвор, чтобы полностью разрядить, и вернул ружье хозяину. – Мне пора, в восемь выступаю.
– Есть, командир, – козырнул Фостер, передавая оружие зятю.
* * *
– Точно не хотите кофе? – суетился Билл Экройд.
– Точно. – Стоя перед зеркалом в прихожей Экройдов, Бедекер по второму кругу пытался завязать галстук.
– Тогда, может, перекусите?
– Я уже позавтракал, причем дважды.
– Давайте, Джеки подогреет мясо.
– Некогда, – отказался Бедекер. – Уже почти восемь.
Они вышли на улицу. В сумерках кукурузные поля и фургон Экройдов играли яркими красками, точно на полотнах Максфилда Пэриша. Экройд выкатил из гаража «Бонневиль», и автомобиль на всех парах помчался в город.
Ярмарочная площадь сияла и переливалась. Свет струился из больших шатров, между игровыми палатками горели гирлянды желтых лампочек. Бейсбольное поле тонуло в лучах дугового фонаря, цветной иллюминацией переливались карусели. Бедекеру вспомнилась ночь накануне Дня города, когда он ночевал с Джимми Хайнсом. Среди ночи мальчики проснулись, словно повинуясь тайному зову, тихо оделись и, перемахнув через проволочный забор, уходили все дальше в поле позади средней школы, пока не услышали приглушенную ругань и крики рабочих, устанавливавших аттракционы. Внезапно вспыхнули лампочки на колесе обозрения и карусели, гигантскими созвездиями вырисовываясь на фоне темного неба. Бедекер с приятелем замерли, ослепленные этим великолепием.
Еще вспомнилось, как, стоя на Луне и прикрывая рукой от солнца солнцезащитный экран шлема, он искал взглядом звезды, но не находил ни одной. В золотистом экране отражалось лишь белое сияние изрытой кратерами поверхности и свет, исходящий от тонкого полумесяца, за которым виделась Земля.
