Бедекер делает паузу. Он словно видит своими глазами… нет, ощущает эти последние секунды. Штурвал стал тяжелее, чем лом в ящике с гравием, педали норовят выскользнуть из-под ног, некогда выглянуть в залитое дождем стекло кабины… Надо следить за альтиметром, за индикатором скорости, управлять подачей топлива, да еще выгадывать точный момент для попытки перезапуска двигателя… и при этом непрерывно слышать писк и возню за спиной, на заднем сиденье.
У Бедекера не было никаких оснований подозревать друга в глупости и слюнтяйстве, и Дейв первым высмеял бы предположение, что пилот падающего самолета промедлил целых две секунды из-за собаки… но выражение, с которым он тогда сказал: «Никогда в жизни я не был счастливее», указывало на возможность такого промедления – в ситуации, когда оно смерти подобно. Эта последняя соломинка перевесила инстинкт самосохранения, добавившись к решимости профессионального летчика-испытателя спасти гибнущую машину…
– …благодарна за то, что ты рассказал мне все, Ричард. Я никогда и не сомневалась, просто было столько вопросов без ответа…
– Ди, – перебивает Бедекер, – я знаю, зачем Дейв летал в Лоунрок. Он хотел сделать особенный подарок тебе и ребенку, но… тогда подарок не был еще готов… Я привезу его сегодня вечером, если получится. – Он оглядывается на «Тойоту», где в ящике на заднем сиденье, рядом с коробкой, где лежит рукопись Дейва, пищит и скребется щенок.
– Хорошо, – вздыхает Диана и, помолчав, добавляет: – Ричард, ты знаешь, ультразвук показал, что у нас будет мальчик.
– Да, Дейв говорил мне.
– А он сказал, какое имя мы выбрали?
– Нет, кажется.
– Мы оба решили назвать его Ричардом… если, конечно, ты не возражаешь.
– Да, конечно.
* * *
Бедекер едет на юг по местному шоссе номер 218 мимо Мейвилля и Фоссила, пересекая реку Джон-Дэй сразу за Кларно. От шоссе отходит на север широкая дорога из гравия, которая ведет к ранчо, где расположился ашрам. Мысли о Скотте не оставляют отца все три мили этой дороги. Он вспоминает возвращение в Хьюстон в то уотергейтское лето много лет назад. Так хотелось тогда что-то сказать, но не получалось, хотя он чувствовал, что и мальчик хочет поговорить, изменить что-то.
Дорога сужается, зажатая двумя глубокими канавами, длинный голубой лимузин стоит поперек и вкось, загораживая путь. Слева небольшое бурое строение с покатой крышей и единственным окошком – по всей видимости, нечто вроде караульной будки, но Бедекеру больше напоминает крытую автобусную остановку. Он выходит из «Тойоты», оставив щенка спать на заднем сиденье.
