Алан снял бы эту комнату, хотя она была неуютной и скудно обставленной. В любом случае позже он сможет разнообразить обстановку, и здесь, по крайней мере, лучше, чем в «Махарадже». Хозяин тоже, судя по всему, был бы рад заполучить его в жильцы. Насколько Алан понял, требовалось заплатить за месяц вперед и еще залог-депозит. Алан достал бумажник и приготовился подписать договор именем А. Дж. Фостера, но тут хозяин дома сказал:
– Полагаю, вы можете дать мне банковское поручительство?
Кровь бросилась Алану в лицо.
– Это обычная мера, – продолжил домовладелец. – Мне нужно обезопасить себя от мошенников.
– Я намерен платить наличными.
– Пусть так, но мне все равно нужно поручительство. Возможно, от вашего работодателя или от владельца дома, где вы живете сейчас. Разве у вас нет счета в банке?
Учитывая обстоятельства, вопрос отдавал убийственной иронией. Алан не знал, что сказать, помимо того, что он передумал. Он поспешил убраться прочь из дома, уверенный, что хозяин счел его преступником, – каковым он, по сути, и был. Никто не знал о тонкостях открытия банковских счетов больше, чем он. У него не было никакой возможности открыть счет: у него не было имени, адреса, места работы и прошлого. Неожиданно Алан ощутил ужас: он был на улице чужого города, без личности, без документов, без имущества, и осознавал, что его действия были невероятной глупостью. За все те месяцы, когда он играл с банкнотами, он никогда не рассматривал практическую сторону того, как жил бы, если бы незаконно их присвоил. Ведь тогда это было грезой – а теперь стало реальностью.
Он подумал, что может и дальше жить в «Махарадже». Но может ли? За четыре с половиной фунта в сутки эта дыра с раковиной и газовой плиткой будет стоить ему столько же, сколько одна из квартир, которые он видел в списках агентства. Он не может оставаться там, но он не в состоянии снять другое жилье, поскольку существует «обычная мера» – спрашивать банковское поручительство.
Время от времени в прошлом он получал письма с запросом такого поручительства, и его ответы были сдержанными, поскольку в соответствии с политикой банка им не было позволено сообщать кому-либо из посторонних о состоянии счета клиента. Он просто писал, что да, это отделение банка «Энглиан-Виктория» обслуживает такого-то, и, очевидно, этого было достаточно. Алану стало нехорошо при мысли о том, где был открыт его собственный счет, – ведь его имя и название «Чилдонское отделение» сегодня были известны каждому, кто читал хотя бы одну газету.
