Проблемой было, на что их купить?
А здесь она сама подсказала выход.
Когда-то где-то Слава прочитал, что бизнес – это не умение заработать, а умение создать ситуацию, выгодную для всех её участников. И сейчас ему пришла в голову идея такого, как ему показалось, рода.
– Песя, – сказал он, чуть подумав, как всё точнее сформулировать, – предлагаю гешефт (ага, вот ещё одно слово, которое он, оказывается, знал)…
– Слушаю…
– Вот на мне куртка, которой тут никто не видел, – он распахнул куртку, – вот рубашка, практически новая, таких тут тоже нет, а она мягкая и ноская, хоть месяц носи, не протрется… – тут он, конечно, кривил душой, но понимал, что и собеседница его рекламные ходы делит на шестнадцать, поэтому не сильно переживал. – Вот джинсы, это брюки такие, ремень кожаный, ботинки тоже почти новые.
– И что? – старуха то ли от азарта, то ли от надежд на парное (господи, да тут их оказывается через одно, этих слов), даже губы облизнула.
– Вы берете всё это, и продаёте, как выгодно для вас. А мне покупаете взамен местную одежду, не новую, но чистую (это обязательно) и теплую.
Тут он сообразил, что старая еврейка обязательно будет торговаться и надо иметь возможность куда-то отступить и поспешно добавил:
– Плюс еще десять процентов деньгами…
Хотя понимал, что никакие его вопросы этими процентами не решаются.
– Не так… – Песя Израилевна нравоучительно подняла палец, – тебе одежду и никаких процентов. А за это ты живёшь у меня неделю. Чай за мой счет… – прибавила она, явно опасаясь, что жилец заговорит о полном пансионе.
– По рукам… – согласился Прохоров.
Он пока не имел ни малейшего представления, на что будет покупать еду, но, поскольку разговор происходил вечером, а наш герой давно привык к тому, что есть после шести вредно, то это его мало беспокоило.
Хотя утром…
– Плюс один завтрак… – добавил он.
– Договорились… – согласилась и Песя, – Я не каплюжница… – и в ответ на недоуменно поднятые брови собеседника пояснила. – Каплюжник – это скупий, жлоб, гейзиг крохобор, реднек…
И получив этот урок владения иностранными языками, Прохоров отправился спать. Постелили ему на узком топчане в кухне, может, поэтому, а может, почему еще, спал он плохо.
А сейчас, утром следующего дня, сидел наш герой в одних трусах (маек с детства не носил), завернувшись для тепла в какую-то огромную шаль, и под осуждающим взглядом кота терпеливо (хм-хм…) ждал возвращения Песи.
Но поскольку его нехило колбасило в ожидании результата, так что и думать не получалось, то вознамерился он почитать книгу зятя.
