— Нет. По ряду причин. Сенатор — политик, и единственная цель его участия в параде состоит в том, чтобы показаться на публике. Поэтому он не потерпит, чтобы полицейские упрятали его за своими спинами.
Кроме того, это насторожило бы журналистов, которые сразу же учуяли бы, что тут что-то не так… Могла бы подняться паника… Учтите, что мы не знаем, откуда будут стрелять. Может, снайпер с крыши какого-то дома. Нет, нам надежнее всего прикрывать платформу с трех сторон пешими полисменами, сопровождающими ее по всему маршруту. Если они заметят, что какой-нибудь псих пробрался слишком близко к платформе — ему от них не уйти! Они таким вещам обучены и знают, на кого обращать внимание.
Лофтин кивал с умным видом, будто досконально разбирался в том, что ему объяснял капитан.
— Ладно… Теперь об этой лежачей демонстрации. Известно, где планируют ее устроить? — поинтересовался он.
— Понятия не имею.
— А где, по-вашему, наиболее вероятное место ее проведения?
— Где-нибудь на Кенел-стрит. Здесь всегда собирается больше всего народу, и демонстрация может привлечь особое внимание… Пойдемте, я вам покажу.
Изумляясь самому себе, Джим Боб обошел стол и потянул за нижний край свернутой в рулон карты, укрепленной на фанерной перегородке. Пользуясь трубкой как указкой, он принялся объяснять Лофтину:
— Парад начинается здесь и продвигается вот так.
А здесь, в этих кварталах на Кенел-стрит, установлены телекамеры. Вот где-то здесь они и устроят свою демонстрацию, Спорю на что угодно.
Новым местом жительства Эбон выбрал модный мотель на шоссе Шеф-Мантер. Во время масленицы номера там нарасхват, и заказывать их необходимо заблаговременно. Так что Эбону, чтобы вселиться в мотель, пришлось кое-где поднажать. Игра стоила свеч, поскольку он знал, что полиции и в голову не придет искать его в столь дорогостоящем заведении.
Сейчас он сидел у себя в номере возле двуспальной кровати, не обращая внимания на окружающую его пластиковую имитацию римского великолепия.
По обе стороны от него устроились Эмбер и Грин, все трое внимательно рассматривали расстеленную на кровати карту города.
Эбон никому ни словом не обмолвился о точном месте проведения лежачей демонстрации, даже Эмбер и Грин до сей поры оставались в неведении. Эбон давно уже подозревал, что новоорлеанская полиция внедрила одного-другого стукача в его Лигу. Это было логично. Лично он был бы разочарован, если полицейские этого не сделали. Наличие стукачей в его организации придавало ей значимость и свидетельствовало о том, что полиция считает ее достаточно опасной.
