Он сказал это с такой искренностью в голосе, что сам удивился.
Затем он обнял Клеодель и очень нежно поцеловал ее, зная, что может напугать ее, если поцелуй будет слишком требовательным.
Но она все равно от него отпрянула, при этом тихонько повторяя:
— Прошу тебя… пожалуйста, не надо…
— Я не хотел напугать тебя, дорогая, — быстро сказал герцог.
— Я не то чтобы действительно… боюсь, — ответила Клеодель, — но меня еще никто никогда не целовал… и я чувствую себя пленницей, словно больше не принадлежу самой себе…
— Нет, скорее это я твой пленник, — заметил герцог. — Прости меня, дорогая, я больше не буду тебя пугать.
Он поцеловал мягкие розовые ладони Клеодель, думая о том, что не встречал еще женщины более соблазнительной и в то же время такой неприступной.
Все дамы, которых он любил прежде, находили его нынешнее поведение непостижимым. Они были крайне раздражены тем, что какая-то девчонка пленила его ум, заставив позабыть обо всех прежних увлечениях.
— Ворон — сущий дьявол, но при этом самый чарующий из всех, кто когда-либо появлялся в Лондоне, — говорила одна из них своей подруге. — Но как же он скучен в маске святоши!
— Согласна с тобой, — откликнулась ее собеседница, тоже одна из поклонниц герцога. — Но не сомневайся, эта девчонка потеряет его еще до Рождества.
— Готова поспорить, что он бросит ее еще раньше, — со злостью выпалила первая леди.
Как ни странно, единственным человеком в окружении герцога, которому не нравилась Клеодель, был Гарри, но он оказался слишком тактичен, чтобы сказать об этом герцогу или кому-то из их общих друзей. Кто он такой, чтобы критиковать будущую герцогиню?
Но про себя он постоянно отмечал, что в поведении Клеодель есть нечто неестественное.
Гарри не мог точно сказать, что именно настораживало его, но он чувствовал какое-то притворство, сквозившее в поведении невесты Равенстока. Слишком уж чистой и непорочной она казалась. Слишком.
Но герцог ничего этого не замечал, счастье окрыляло его, он считал часы до свадьбы — одним словом, вел себя прямо как влюбленный мальчишка.
Поскольку дом Равенстока на Парк-Лейн был намного просторнее дома, который снимал на Грин-стрит граф Седжвик, было решено устроить свадебный прием в доме герцога. Жених с головой ушел в подготовку предстоящего торжества.
Прием для гостей должен был состояться в бальном зале, двери которого выходят в сад. Герцог продумал все до мельчайших деталей, даже то, как разложат подарки в картинной галерее и как украсят дом. Охапки прекрасных благоухающих цветов были привезены прямо из загородного поместья Равенсток-холл и расставлены собственными садовниками герцога.
