— Ого. И что дальше?
— Пока не знаю. Приведу лицо в порядок. Стану адвокатом.
— Что ж, рада слышать. И какие чувства испытываешь?
— Самые замечательные. Может, и ты со мной?
Пауза. Но совсем короткая.
— Снова возьмешь меня в водители?
— Я возьму тебя в жены, Хлоя. Ты выйдешь за меня замуж?
— Конечно. Я только об этом и мечтала. А когда?
— Как можно скорее. Только, Хлоя, у меня есть одна просьба.
— Какая?
— Сейчас не могу сказать. Но мне нужна твоя помощь.
Мы разъединились. Я немного постоял, покачивая трубку в руке, еще не решаясь поверить. Я обручен.
Я вернулся к себе, открыл окно, налил виски. Снаружи доносились звуки гулянки, где-то граммофон играл Гленна Миллера. Я поднял бокал, приветствуя ночь, потом выпил.
Через пять минут в комнату ввалился Гай Гибсон.
— Après moi le deluge, — выпалил он по-французски.
— Простите, сэр?
— «После меня хоть потоп». Девиз нашей эскадрильи. Как, нравится?
— По-моему, просто замечательно, сэр. Прекрасно подходит.
— Это Мартин придумал. Так! Я слыхал, у тебя есть виски.
— Да, есть. Налить рюмочку?
— Налить, только три! До краев. И сам выпей.
— Ну что ж, сэр, если вы настаиваете…
— Настаиваю. И прекрати называть меня «сэр». — Он подмигнул. — По крайней мере, до завтра.
Он был пьян, растрепан, краснолиц. Я налил ему, он взял рюмку и плюхнулся в кресло, разглядывая меня с любопытством.
— Гляжу, тебе отрезали руку, Кредо. Сочувствую.
— Выбора не было. На самом деле без нее даже лучше.
— Вот только летать с одной сложновато. С другой стороны, летает же этот Бадер на истребителе без ног, так что нет ничего невозможного. Правда, я слыхал, самолет у него вихляется почем зря.
Я сообразил — а они очень похожи, Бадер и Гибсон. Оба вспыльчивые, упрямые, волевые. Оба убеждены в собственном бессмертии. Оба — непревзойденные командиры.
— Представляешь, Квентин, мне решили навесить чертов крест Виктории.
— Я уже слышал. Поздравляю. И не могу не добавить — по заслугам.
— Думаешь? А я сильно дрейфил. Прямо поджилки тряслись.
— Еще бы. Вы же тоже человек. Но вы подготовили остальных, вы их вдохновляли, внушали им уверенность. Вы довели их до цели и вопреки всему выполнили задачу.
— Мне так приказали, у меня не было выбора.
— Неправда, Гай. На Мене, после неудачи Хоппи. Когда вы полетели с Мартином, чтобы отвлекать зенитки. Этого вам не приказывали. На мой взгляд, это стоит креста Виктории.
— Ну, может быть. — Он осушил рюмку. — Только потери великоваты.
Повисло молчание. Снаружи, в коридоре, летчики шумно расходились по своим комнатам. Я нагнулся, долил ему виски, понял, что или сейчас, или никогда.
