— Это началось вскоре после того, как нас перевели сюда из Фелтвела. Он стал скрытным, угрюмым, начал больше пить. Однажды он пришел домой очень поздно, я спросила, где он был, он впал в ярость и сдавил мне шею. Я не знала, что делать, вот и пришла к вам, к офицеру разведки, и попросила помочь мне отыскать единственного человека, к которому я могу обратиться. А теперь вы отсылаете его отсюда.
Квентин вздохнул.
— Я его не отсылаю, миссис Мюррей. Таков приказ. Приказ Бомбардировочного командования. Я могу дать вам адрес…
Она, похоже, сдалась. Не теряла решимости, однако была готова к поражению.
— Видите ли, у меня есть дочь, — продолжала она уже спокойнее. — Вернее, у нас. У нас с Питером. Маленькая дочь. Она родилась задолго до того, как я вышла за Брендана. У меня ее отобрали. Питер только сейчас об этом узнал. Ей почти шесть, мы хотели ее разыскать. Но если Брендан об этом узнает…
— Понятно. Простите. Я не знаю, что вам сказать. Очень хотел бы вам помочь. Правда. Но приказ есть приказ.
— Понятно. — Она поднялась.
— А вот что касается вашей дочери… — произнес он почти помимо воли, — я могу поспрашивать на этот счет.
— Мне не хотелось бы затруднять вас еще и этим.
— Это не затруднение.
— Тогда спасибо.
Питер затянул тесемки вещмешка и вскинул его на плечо, потом в последний раз обвел глазами свою спальню. И только тут сообразил — это по-прежнему комната мальчишки: повсюду плакаты из журнала «Авиация» и модели самолетов.
Он закрыл дверь и сбежал вниз, вещмешок бросил в прихожей. Вошел в кухню — в ноздри ударило еще одно воспоминание детства — запах жареной тушенки и переваренной капусты.
— Ужин готов, сынок, — сказала мама. — Господи боже ты мой, ну какой красавец!
— Спасибо, мам.
Отец отложил газету.
— И когда твой поезд?
— В половине двенадцатого. Спальный.
— У тебя отдельное купе?
— Понятия не имею. Вряд ли.
— А полагалось бы. Ты же у нас офицер…
Зазвонил телефон, Питер побежал в прихожую.
— Алло?
— Это я.
— Тесс? Ну слава богу. Я так боялся пропустить твой звонок. Еду ночным поездом в Глазго. Я так тревожусь, ты там одна…
— Не тревожься. У меня все в порядке.
Питер прижался лбом к стене. Их воссоединение с Тесс произошло три недели назад — три недели восторга и отчаяния. Он узнал о том, как она жила эти шесть лет, как нелегко ей приходилось с Бренданом, узнал о существовании их дочери. И вот, только они обрели друг друга — и им предстояло расстаться.
— Это ненадолго, Питер, — сказала она, будто прочитав его мысли. — Всего полгода, ну, может быть, год…
