— Я люблю тебя, Тесс. Знаю, что нельзя, но ничего не могу с собой поделать. Люблю и всегда буду любить.
— Зачем что-то с этим делать? Я тоже тебя люблю. Не пропадай, Питер. Пиши мне. Пиши сюда, в военторг, до востребования, так безопаснее. И сообщи мне номер, по которому я смогу звонить.
— Да, да, конечно же.
Повисло тяжелое молчание — нужно было столько всего сказать, но сказать было нечего, они скомканно попрощались и разъединились. Питер уставился на трубку, слушая тоскливые гудки, выругался и швырнул ее на рычаг.
— Кто там? — спросила мама, когда он вернулся в кухню.
Он не мог сказать им правду, ни за что.
— Да так, ошиблись номером.
Родители переглянулись.
— Ладно, садись, поужинай, прежде чем… ты куда?
Он ушел в прихожую, в груди кипели боль и обида. Виноваты во всем они — эти, что по-прежнему живут через дорогу. Он утратил ее шесть лет назад, шесть долгих лет тоски, упований, недоумения. И вот теперь он утратит ее снова, и этого он уже не мог снести. Он распахнул дверь, пересек улицу, прошагал по темному тротуару. Все здесь осталось как прежде: плитка на крыльце, медный почтовый ящик, шнурок звонка.
А вот мистер Дерби сгорбился и постарел.
— Господи, Твоя воля! Молодой Лайтфут? — сказал он. — А, вижу, старлей авиации. А это что — крест за боевые заслуги? Ну, так чем же мы можем тебе помочь?
— Можно войти?
— Ну… мы как раз собирались слушать новости. В Африке…
— Я на одну минуту. — Он оттолкнул мистера Дерби и вошел в гостиную — мистер Дерби трусил следом. Комната показалась ему еще роскошнее, чем раньше: сатиновая обивка на стенах, зеркало в золоченой раме, книжный шкаф из красного дерева, на рояле фотографии в рамках — молодой Дерби, Дэвид, в военной форме, он же в белой крикетной форме, он же во фраке и в цилиндре. Ни единой фотографии Тесс.
— Миссис Дерби?
Она подняла голову от шитья, вроде как опешила.
— О. — Она потянула нить. — Это ты.
— Да, я. Простите, что побеспокоил, но вы давно в последний раз говорили с Тесс?
— Тереза живет в Ланкашире. Она замужем. С нами не общается.
— В Линкольншире, и вам это прекрасно известно, но я спрашиваю не об этом.
— Какое тебе дело, говорила я с ней или нет?
— А такое, что мы с ней друзья. И ей нужна помощь — ваша, помощь родных.
— Если ей понадобится помощь, она сама попросит. Да и родные у нее есть. Есть муж.
— Который над ней издевается.
— Это ее дело. Она сама его выбрала, не спросив нашего совета, нас даже не пригласили на свадьбу. Мы вообще с ним не знакомы. А теперь, если это все…
