— Мы скажем все Тесс при встрече, — решил я. — Бексли отсюда недалеко. Завтра и поедем на «Эм-Джи». То-то она обрадуется!
Хлоя согласилась, мы начали собираться. Но это, на удивление, было еще не все. На следующий день я сложил свои вещи, распрощался с Арчи и его подопытными свинками и сидел в палате, не без волнения дожидаясь Хлою. Проведя столько времени на больничной койке, я покидал ее со смешанными чувствами. Это напоминало захватывающий и жутковатый прыжок в неизвестность.
— Капитан Кредо? — осведомился голос с австралийским акцентом. Я поднял глаза и увидел крепкого юношу с вьющимися волосами, который смущенно топтался поблизости. На нем была форма сержанта ВВС с литерой «Б» — бомбардир — на погонах. Я вгляделся — он похудел и стал на вид старше, — потом признал его.
— Гарвей! Киви Гарвей! Господи, как я рад тебя видеть!
— А я — вас, сэр. Вижу, у вас новый нос.
— А ты удрал от немцев, проныра. Как тебе это удалось?
Как выяснилось по дороге в Бексли — он удрал по морю. Молодой новозеландец до войны работал портовым грузчиком и теперь вернулся к корням — пробрался на борт судна.
«Эм-Джи» преодолевал милю за милей, а рассказ Киви обретал форму — мы узнали много нового о судьбе «Вики» и его экипажа.
Выпрыгнув из горящего самолета, Киви Гарвей отыскал Бимсона и Гуттенберга, однако Питера нигде не было.
— Я уверен: когда мы его выбросили, он был жив, — волнуясь, говорил Киви.
— Жив, — успокоил его я.
Что же до Чоки, Джейми и Дядьки, надежды практически не было — из подбитого бомбардировщика не вылетело больше ни одного парашюта, а сам он упал на поле в нескольких милях. Херб при приземлении повредил ногу и сам идти не мог. Билли и Киви, как могли, помогали ему, но продвигались они медленно и мучительно; забрезжил рассвет, они обсудили положение.
— Ступай один, Киви, — настаивал Билли. — Я останусь с Хербом, может, и обойдется.
Киви обернулся в последний раз — они сидели у дороги и ободряюще махали ему. В тот же день они попали в плен.
Киви же двинулся на запад, шел несколько дней, отмахал восемьдесят миль, несколько раз едва не попался, а там чутье моряка вывело его в голландский портовый город Роттердам. Порт строго охранялся, там было полно немцев. Киви осматривался и выжидал — и в конце концов смог проникнуть на склад рядом с причалами. Три ночи спустя он увидел то, чего ждал. Грузчики загружали скандинавский каботажный сухогруз — таскали на борт ящики, возвращались за новыми. Выбрав момент, Киви выскользнул из тени, тоже взял ящик и пошел за остальными. Никто его не заметил, и через несколько минут он уже спрятался под парусиновым чехлом спасательной шлюпки. Он сошел с судна в норвежском Тронхейме. Второе судно доставило его в польский порт Гданьск на Балтике, а там он пересел на третье, направлявшееся в нейтральную Швецию, в Хельсингборг. Там он пошел к начальнику порта и сдался. Прошло две недели — его историю проверяли, — и он сел на судно, направлявшееся в Ньюкасл.
