Забили святые источники, ожила земля, излечились люди и животные. Теперь такие ключи Теплыми называют.
– Бабушка, а их много?
– Люди рассказывают, что много было, да мало осталось.
– Почему?
– Теплые ключи тайну имеют, – продолжала бабушка, – как только возьмут из них воду с корыстной целью, так и иссякнет ключ. Кроме того, каждый год такой ключ освящать надо.
– Ба, а ключ Бог освящает?
– Нет, миленький. Сначала семь страждущих в Святую ночь должны от него исцелиться, а потом Господь его и освятит, ведь для спасения жизни он их создал. Говорят, сам Купала из такого ключа родился, оттого его теплым богом зовут… Ну, ладно, хватит сказки рассказывать. Ты, миленький, пару деньков с Федором Ивановичем поживешь, мне уйти надо.
– Я с тобой, ба!
– Нельзя тебе со мной, мал еще, – сказала бабушка и стала убирать со стола.
Скоро вернулся и дед Федор. Он принес корзинку грибов, брусники, лесных орехов. «На-ка, внучек, орехов погрызи», – сказал дед, протягивая мне горсть. Их было так много, что не хватило и двух моих рук, чтобы удержать все, и половина рассыпалась по земле. Я попрятал орехи по карманам и подобрал упавшие.
Дед тем временем поставил корзинку на лавочку, подстелил листья лопуха и разложил на них бруснику и орехи. Потом пошел умываться. Умывался он медленно, получая огромное удовольствие от этой процедуры. Он тщательно втирал воду в руки, лицо, тело.
– Ну вот, теперь пусть ветер и солнышко водицу осушат, потом можно и за дело приниматься, – сказал Федор Иванович и уселся на лавочку.
– Уже вернулся, Федя? – Бабушка стояла на крыльце. – Хорошо, а то мне собираться пора. Ты тут мальчонку моего не обижай!
– Обидишь его, – фыркнул дед. – Да ты иди, Аннушка. Мы уж как-нибудь тут сами справимся.
Бабушка ушла в дом, а дед Федор повернулся ко мне.
– Ну, внучек, пора дело делать, – произнес он. – Возьми-ка орешки и поколи, серединку выбери, потом в ступе разотри да с ягодками смешай. Пускай на солнышке потомятся.
Дед пошел в дом и вынес большую деревянную ступку с пестом, миску, молоток и ножик. Я сел чистить орехи. Расколов несколько штук, я увидел, что они были еще неспелые, ядрышко совсем маленькое, а вокруг сочная белая вата.
– Федор Иванович, они еще зеленые, – сказал я.
– Это для взрослых я Федор Иванович, а для тебя дед Федя, – отозвался он. – А что орешки не поспели, так то и хорошо. Как поспеют, их только ребятишкам да бабам щелкать, а сейчас они самую силу имеют. Ты серединку-то ножичком выскабливай да и скорлупки не бросай, тоже в дело пойдут.
