Геро с облегчением выдохнула и в первый раз за всю дорогу спросила себя: «А что Рединг делал в Сент-Джайлзе?»
Геро, нервничая, спустилась по ступеням лестницы. Девять утра — это немыслимо ранний час для поездок любой светской дамы, и кузина Батильда этого не одобрит. И ей просто повезет, если ее не увидят в обществе пресловутого будущего деверя. Оглядев улицу, Геро никого не увидела.
Совсем никого.
У нее даже поникли плечи. Ей придется отпустить карету, поджидавшую перед домом. Да и чего ждать от повесы и распутника? Утренние прогулки с респектабельными дамами, вероятно, не в его правилах.
— Ждете меня?
Мужской голос прозвучал прямо у Геро за спиной, и она от неожиданности вскрикнула и чуть не подскочила. Она сердито посмотрела на Рединга. Он выглядел неопрятным и взъерошенным.
— Вы снова где-то разгуливали всю ночь? — не подумав, спросила она, а когда опомнилась, то краска залила ей шею.
Гриффин засмеялся и помог ей сесть в поджидавшую карету.
— Разумеется. Распутники не спят по ночам, а занимаются более интересными делами.
Геро ничего на это не ответила и опустилась на подушки сиденья. Странно, но, хотя его слова ужасно раздражали, она ощутила… радостное волнение от того, что он все-таки появился, как они договаривались.
— А вы, наоборот, — сказал Рединг, усаживаясь напротив, — выглядите свежей и отдохнувшей. Прелестная утренняя лилия.
Она недоверчиво на него взглянула. То, что можно было расценить как комплимент, в его устах прозвучало как оскорбление.
А Гриффин улыбался как ни в чем не бывало во весь свой большой рот, от чего на щеках у него залегли глубокие складки. Щетина на скулах казалась еще темнее от белого парика.
— А вы с успехом могли бы позировать для гравюры с предостерегающим названием «Распутник», — заметила она что ни на есть нежным голосом.
Рединг расхохотался:
— У моей лилии есть шипы, оказывается.
— У лилии нет шипов, и в любом случае я не ваша лилия.
— Конечно, нет. Вы просто моя дорогая будущая сестрица.
Геро собиралась его одернуть, снова попросить не называть ее своей сестрой, но потом поняла, что любое возражение с ее стороны скорее всего подтолкнет его к еще более вызывающему поведению. Поэтому она лишь вздохнула и поинтересовалась:
— Куда мы едем?
Рединг вытянул ноги, и его башмаки задели подол ее шелкового утреннего платья бледно-желтого цвета.
— У меня есть старый приятель. Хочу вас с ним познакомить.
— Зачем?
— Он архитектор.
— В самом деле? — удивилась Геро. — Где вы его встретили?
