Геро поспешно отвернулась.
— И что вы решили? — вдруг спросил Рединг, а она от неожиданности вздрогнула. Выходит, он все это время притворялся спящим?
Гриффин сел и лениво потянулся, потом выглянул в окно.
— Едем обратно?
— Да.
— И как у вас обстоят дела?
— Хуже, чем я думала. — Геро помолчала. — Архитектор, судя по всему, скрылся.
Его это, видно, не удивило.
— А как насчет моего предложения?
— Вы хотите сказать — шантажа?
Он пожал плечами:
— Называйте это как хотите, но я стою на своем. Вы будете ездить со мной, либо вообще не будете ездить.
Геро опустила глаза на сложенные на коленях руки и сжала пальцы в кулаки. Она не сомневалась в том, что он действительно все расскажет и брату, и жениху, если она не согласится на «сделку». Мэндевилл будет недоволен, однако именно Максимус положит конец ее поездкам в приют и, возможно, запретит ей быть патронессой. Геро слушалась брата во всем, но не в этом случае. Она вспомнила маленькие трогательные лица, когда дети старательно пели гимн, специально выученный для нее.
Геро подняла голову. Рединг наблюдал за ней с таким видом, словно читал ее мысли.
— Зачем? — спросила она.
— Что зачем?
— Зачем столь неожиданное беспокойство о моей особе? Почему вы хотите заключить эту сделку?
Она ожидала, что он разозлится, но этого не произошло — Гриффин с еле заметной усмешкой снова привалился к мягкой спинке сиденья.
— Вы непредсказуемая женщина, леди Совершенство. Возможно, мое доброе сердце призывает меня спасать безрассудных дам.
— Я вам не верю.
— Вполне разумно. — Он насмешливо смотрел на нее.
Геро выглянула в окно. Какой у нее выбор, если она хочет продолжать свои визиты в приют?
— Хорошо. — Она повернулась к нему. — Вы можете поехать вместе со мной в следующий раз, когда я соберусь в Сент-Джайлз.
— Согласен. — Он зевнул, затем привстал, чтобы постучать в крышу кареты. — Вы можете послать записку ко мне домой в любое время, когда пожелаете. Номер тридцать четыре на Голден-сквер.
— Разве вы не живете в Мэндевилл-Хаусе, когда приезжаете в Лондон? — удивилась Геро.
— Нет. — Губы у него скривились.
Карета остановилась, и он уже в двери повернулся и сказал:
— Я буду у вашего дома завтра в девять утра.
— Но я не собиралась так скоро опять ехать в приют.
— Я думаю, что смогу решить ваши проблемы с архитектором, — пояснил он. — Ровно в девять. Договорились?
Зеленые глаза пронзили ее, и все, что она смогла, это молча кивнуть.
— Хорошо, — произнес он, выскочил из кареты и захлопнул дверцу. Карета рывком двинулась вперед.
