Не помогло, и вопрос о том, не оказывала ли я покойнику парикмахерских услуг, был поставлен ребром.
— Нет, — заявила я твердо. — Никаких услуг, ни парикмахерских, ни каких других, я ему не оказывала, — и во избежание недоговоренности закончила еще более убедительно: — Ни на стадии трупа, ни при жизни!
— Хорошо, — зашел с другого бока зануда. — Почему состоятельный человек приехал в Болгарию, и к тому же остановился в двухзвездочном отеле?
— Вы это спрашиваете у меня? — искренне удивилась я.
Инспектор кивнул, и я не удержалась, чтобы не облагодетельствовать его ответом, не менее бестолковым, нежели вопрос:
— Разумеется, для того, чтобы меня сфотографировать! — Я тряхнула подсохшими сосульками и ослепительно улыбнулась.
А ведь как все хорошо начиналось!
— Добро пожаловать в солнечную Болгарию! — жизнерадостно улыбнулся гид в аэропорту, принимая у меня путевку.
И я немедленно поверила, что уж этот-то отпуск станет незабываемым. Я проведу его не просто по-человечески, я загорю, расцвету, сотру совковую усталость с озабоченного чела, словом, уподоблюсь белозубым аборигенам, пышущим здоровьем и миролюбием.
Правда, за окном роскошного автобуса, предназначенного для перевозки туристов, мягко говоря, накрапывало, а порывы ветра пригибали деревья до самой земли, но нас оптимистично заверили, что в самое ближайшее время все наладится, поскольку для Болгарии в конце августа подобные погодные условия более чем нехарактерны.
Первые три дня, как раз пока устанавливалась погода, я большей частью благополучно проспала в номере, но угрызений совести по этому поводу не испытывала. Я так редко могу себе позволить спать сколько захочется, что не воспользоваться похолоданием было просто грех. А времени впереди еще вагон. И накупаюсь, и назагораюсь, и осмотрю все здешние достопримечательности.
Ну а если на моем до сих пор тернистом пути встретится достойный представитель противоположного пола, — что же, я буду только рада отточить свои невостребованные женские чары. Я — женщина свободная, имею полное право!
Наверное, пришло время поведать и о моей личной жизни, каковая, в отличие от общественно-трудовой, увы, не задалась с самого начала. О первом муже я распространяться не намерена, потому как наш с ним «священный союз» распался на третьем году, когда мне случилось застать своего благоверного в постели своей же ближайшей подруги. Или дело было не так, и в его постели я поймала Иришку, но, в конце концов, это не существенно. Отношения я порвала с обоими, и незамедлительно.
