Анна попыталась сжаться в комочек на полу, но ее силой заставили встать на ноги. Происходило что-то ужасное, то, что не должно было случиться никогда. Она даже не подозревала, что близкий человек может быть способен на такое.
Хуже всего был низкий хриплый рык, вырывавшийся из искривленных губ, которые раньше казались ей такими прекрасными.
Еще удар, казалось, сокрушивший кости черепа, как хрупкий фарфор. От невыносимой боли Анна, похоже, на мгновение лишилась сознания. Арчи отпустил ее руку, и она свалилась на ковер, поджав ноги и пытаясь закрыть руками голову.
— Не смей. Больше. Так. Делать, — четко разделяя слова, произнес он, возвышаясь над почти бесчувственным телом. — Или я тебя убью.
Анна потрясла головой и попыталась встать. Глаза у нее были безумные, на щеке расплывалось красное пятно. Она машинально поднесла руку ко рту и тут же отдернула ее, почувствовав что-то липкое.
Мужчина, в объятиях которого она провела большую часть лета, только что в кровь разбил ей лицо. За то, что она вчера прогулялась по улице с малознакомым парнем.
«Он не контролирует себя, с ним что-то происходит. Надо как-то выкрутиться и сбежать, — лихорадочно думала она, проклиная себя за самонадеянность. — Надо было сматывать удочки еще в тот момент, когда появился этот безотчетный страх. Мне с ним не справиться».
— Арчи, я ничего не сделала, — пролепетала Анна, поднимая глаза и стараясь казаться испуганной. Впрочем, ей почти не приходилось притворяться: опасность, которая так подло и предательски подстерегла ее здесь, была нешуточной. — Я не виновата.
Железная рука схватила ее за волосы и вздернула на ноги. Анна вскрикнула от боли. Арчи наклонил голову и оказался с ней лицом к лицу. В его глазах плескалось нечеловеческое безумие. Безумие зверя.
— Ты посмела выстрелить в меня, лживая подлая тварь. Ты подняла на меня руку.
Да что он такое несет?!
— Арчи, отпусти меня. Давай поговорим спокойно, — девушка попыталась призвать его к разуму.
Но пальцы только сильнее сжались. Резкая боль, пронзившая голову, казалась невыносимой. Анна почувствовала, что ее подташнивает от ужаса.
— Запомни: еще раз пойдешь против моей воли, и я тебя живьем сожру… Я сожру тебя живьем.
Зубы, и так слишком длинные, на ее глазах превратились в настоящие звериные клыки. Лицо Арчи вытянулось, все больше приобретая черты волчьей морды. Глаза, в которых уже не осталось ничего человеческого, полыхали желтым огнем, вертикальные зрачки превратились в узкие щелки. Кончики ушей заострились. Резко запахло псиной — тот самый запах, что она почувствовала вчера на темной улице.
