Сквозь дверь до острого слуха Арчи долетали приглушенные голоса. Он наклонился и прижал ухо к замочной скважине, но разобрать слова все равно не удавалось. Тогда он позволил себе слегка измениться.
Метаморфоза была далеко не полной, и все же существо с горящими желтыми глазами и выступившими изо рта клыками, неподвижно замершее у запертой двери, могло бы напугать любого. Впрочем, смотреть на него было некому.
Краски моментально поблекли, зато запахи стали гораздо четче и резче. Обострился слух. Арчи теперь слышал плач ребенка парой этажей ниже, шум закипающего чайника в одной из соседних квартир, звук капающей воды из незакрытого крана в другой. И, конечно, беседу двух мальчиков, отделенных от него только тонкой перегородкой двери.
— Может, тебе все это приснилось? — не рассчитывая на положительный ответ, все же спросил Леша, меряя шагами тесную кухню.
Пашка молча пожал плечами и отпил томатного сока. Густая жидкость напоминала кровь, но пить кровь помидоров — вовсе не преступление в человеческом обществе. Другое дело — звериную, не говоря уж о человеческой. Если уж лучший друг ему не поверит, пиши пропало. Больше рассказать некому — не с матерью же, в самом деле, обсуждать такие проблемы.
— Раз не приснилось, тогда дело совсем плохо, — подвел итог Леша, перестав наконец расхаживать туда-сюда. — И я знаю, что надо делать. Все-таки к отцу Владимиру. Не зря он предложил.
— К какому еще отцу Владимиру? Зачем? — встревожился Пашка, которому воображение моментально нарисовало ужасающую картину костра инквизиции.
— Это один священник, очень хороший. Я тебе про него как-то рассказывал. А так — сам посуди. Ты сбежал из дома посреди ночи — если все действительно было так, а я тебе верю, — бегал неизвестно зачем по лесу. Да еще и не в своем уме был, иначе твоя мама не стала бы вызывать «неотложку», между прочим. Она ведь не истеричка какая-нибудь. А потом очнулся в собственной постели со смутными воспоминаниями о том, что с тобой творилось, да еще с грязными ногами и полностью одетый. Это нормально? Нет. Но ты не сумасшедший, по крайней мере, сейчас не слишком на него похож. Варианта два — ты или лунатик, или же одержимый.
— Одержимый — это значит, в меня вселился дьявол? — с ужасом спросил Пашка, до этой минуты не подозревавший своего друга в религиозном фанатизме.
— Почему сразу дьявол? — отмахнулся от него Леша. — Мелкий демон какой-нибудь или, там, бес. Я не слишком силен в этом деле, пусть профессионалы разбираются. Когда я рассказал отцу Владимиру про твоего волка, он предложил поговорить с тобой. Это такой человек! Замечательный! Он тебе непременно поможет.
