— Ах, дура!.. Ах, дура!.. — приговаривала она, качая рваной по шву шапчонкой-столбунцом.[51] — Ведь знала же, знала… Чего ни коснусь — всё вдребезги…
«Осью бы тебя тележной…» — хмуро подумал Кудыка и даже огляделся, не валяется ли где какая-нибудь поломанная… Понятное дело, что не валялась. Оси-то ведь они — тоже из дерева…
— Вот тебе и шубка на беличьих пупках!.. — продолжала горестно зубоскалить Чернава. — Умыла, называется, бело личико… Куда ж нам теперь податься-то, а, берендей? В слободку — хода нет, к погорельцам — тоже… Пепелюга — он, знаешь, какой злопамятный?..
Тем временем с той самой стороны, откуда им пришлось недавно уносить ноги, показался порожний обоз, снова направляющийся к Теплынь-озеру. Тощие вислобрюхие лошадёнки были те же, что и в прошлый раз, а вот упряжь и санки — новенькие, с топорика да с иголочки. Полозья шипели по чёрно-синей грязи, как гадюки.
Кудыка с Чернавой переглянулись и решили не убегать пока. Лес — рядом, в случае чего — шмыг в кусты и «ау»…
— Эй, чумазые? — поравнявшись, бодро окликнул их первый возчик с заплывшим левым глазом. — Что пригорюнились?
Кудыка нахохлился и не ответил.
— Сердит дядя!.. — заметил сволочанин, оглянувшись на товарищей. — Отмолчался, словно обругал… Погодь! — Он остановил лошадку, пригляделся к Кудыке попристальней, и вдруг расплылся в улыбке, отчего и правый его глаз стал подобен левому. — Братие! Да это ж тот древорез, что на нас с колом тогда набежал!.. Ну точно, он…
Уличённый Кудыка попятился, но сволочане были на этот раз настроены благодушно: похохатывая, разглядывали чумазого супротивника и, судя по всему, зла на него не держали.
— А помнишь, как я тя по затылине-то полыхнул!.. — спросил, осклабясь, другой возчик — головастый жердяй, в плечах лба поуже. — Шишка-то, чай, не сошла ещё?..
Кудыка невольно огладил затылок. Шишка была на месте.
— Слышь, теплынец! Да ты никак с ярмарки? — догадался к общему восторгу тот, что с заплывшим глазом. — То-то я смотрю, наряд у тебя…
— Да нет, это он свататься ездил, — перебил третий, указывая кнутовищем на Чернаву. — Искал, котора личиком побелее…
Все так и грохнули. Кудыка с Чернавой взглядывали на балагуров исподлобья и веселью их не перечили.
— Э!.. — вскричал жердяй, и возчики жаждуще повернулись к нему в ожидании новой шутки. Однако головастый сволочанин смотрел теперь на Кудыку с суровым сочувствием. — Так это что ж выходит? Это выходит, князь-то ваш на тебя всё свалил?..
